Дворец Короля Леогонии был огромен, но внутри он казался просто
невероятно колоссальных масштабов. Особенно этот зал, в котором нынче
проводился бал в честь помолвки принцессы Мельсаны и герцога Ильмера из
Хорнкара. Поистине, убранство зала вызывало восхищение даже у самых
богатых и имеющих тонкий вкус в архитектуре людей: высокие мраморные
колонны с тонкой резьбой и витиеватым золотым орнаментом подпирали купол,
украшенный великолепными фресками лучших мастеров Леогонии, сверху
свешивалась огромных размеров золотая люстра, на которой было столь много
свечей, что казалось, будто даже безоблачный день становится пасмурным,
если зажечь все эти свечи. Но наибольшее восхищение вызывал пол: чья-то
безумная идея была воплощена и каждый мог лицезреть причудливую игру
цветов на самых различных драгоценных камнях, определенным образом
ограненных и вплавленных в каком-то удивительном сочетании в гладкую
субстанцию наподобие хрусталя. Об этом чудесном творении леогонских
мастеров ходили слухи далеко за пределами Западного Вильдара, и Король
Леогонии очень гордился этим, постоянно приглашая на балы различных
именитостей со всего континента.
На этот раз собралось общество, по пестроте своей способное спорить
даже со знаменитым орнаментом пола в Тронном Зале. Сегодня помимо
Джемпирской знати здесь присутствовал сам Ильмер из Хорнкара, темнокожие
теренсийские торговцы, угрюмые гирлинцы - все сплошь мускулистые и
высокие, сильгерский наместник с супругой в удивительных легких одеяниях
розового цвета, размалеванные напыщенные вожди кочевников из Ярграджа, был
даже экратский вельможа - настолько грузный, что для него специально
приготовили огромное кресло, на котором с легкостью поместился бы десяток
обычных человек.
Гости неспешно бродили по залу, любуясь камнями под ногами,
изысканными танцами и пышнотелыми красавицами, поедали великолепные яства
и пили удивительные на вкус теренсийские вина. Изредка они сталкивались и
заводили светские беседы, основным предметом которых были предстоящие и
прошедшие войны, достоинства и недостатки нынешнего Короля Акрата III и,
разумеется, сегодняшняя помолвка.
Сама принцесса Мельсана сидела на небольшом троне по правую руку от
отца - статного чернобородого красавца, едва тронутого сединой. Слева от
Короля Акрата сидел высокий блондин с решительным лицом - молодой герцог
Ильмер Хорнкарский. Его нельзя было назвать красавцем, и уж тем более его
внешность казалась блеклой в сравнении с красотой принцессы. Красивый овал
лица, огромные кошачьи глаза, пухлые розовые губки и каскад дивных
золотистых волос, стянутых серебряным обручем - все девушки Леогонии
завидовали Мельсане, а мыслить о чести быть удостоенным хотя бы мимолетной
очаровательной улыбки могли лишь самые достойные люди Западного Вильдара.
Однако сегодня принцесса была не в духе. Странный опустошенный взгляд
ее чарующих глаз тревожил Акрата, и настроение Мельсаны каким-то странным
образом передавалось всем гостям нынешнего бала. Казалось, что гости
ожидают чего-то, чего не знает никто. И обильно накрытые столы и
выбивающиеся из сил музыканты и танцоры никак не могли потеснить скуку из
Тронного Зала. Лишь только сплетни и интриги - развлечение любого двора -
хоть как-то развлекали собравшихся здесь.
- Послушайте, милейший Лорд Айрен, - говорил молодой гирлинский барон
своему собеседнику, низкорослому толстяку с маленькими хитрыми глазами и
кривым носом. - Вы знаете, что предсказали намедни эти илинитские
прорицатели? Будто бы грядут жестокие войны и все в таком духе.
- Чушь, мой юный друг! - у толстяка был неприятный голос, похожий на
хрюканье насытившейся свиньи. - Эти проходимцы только и знают
предсказывать всякие гадости. Шарлатаны они, и весь сказ! Давно их всех
пора на костер. Ну посудите сами: с какой стати быть войне между Леогонией
и Гирлином, если уже три века мы живем в мире, благополучно и
взаимовыгодно торгуя. Вот вы, к примеру, барон, пойдете воевать?
- Да нет же, сударь. Какие могут быть речи. Я с вами полностью
согласен. Тем более, - гирлинец поближе придвинулся к свиноподобному
толстяку, отчего тот раскрыл полный кривых зубов рот в предвкушении новой
сплетни. - Тем более, что наш нынешний правитель, Феманур, да продлятся
дни его, давно уж погряз в разврате и ничего не ведает, кроме пикантных
сцен со своими придворными. Поговаривают даже, что он - молодой барон
перешел на тихий шепот. - Совершенно не гнушается общества совсем юных
пажей и менестрелей.
Толстяк гнусно захихикал, отчего на лице гирлинского вельможи
появилась самодовольная улыбка: мол, как же хорошо я осведомлен. Мимо
беседующих прошествовала накрашенная и разодетая дама с весьма
привлекательным декольте, открывающим пышную грудь, и взоры сплетников
тотчас обратились вслед уходящей вглубь зала.
- А ведь недурна собой эта леди Роэмен, - высказал свое мнение барон
из Гирлина. Толстяк лишь цокнул языком, а его маленькие поросячьи глазки
так и впились в обворожительно покачивающийся зад высокородной леди...
Нечто подобное происходило повсеместно весь вечер. Король становился
все мрачнее и мрачнее. Его не покидало ощущение, будто вся эта помолвка
затеяна зря, и никакого толка от этого не будет. Акрат очень любил свою
дочь, и очень не хотел, чтобы она была несчастлива всю свою жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37