Эльдар МУСАЕВ
ДАР МЕНЕСТРЕЛЯ


ПРОЛОГ. В НАЧАЛЕ...
Над землею властвует ветер,
Волны в море бушуют яро,
Но стоят неколебимо
Эти горы и старые скалы.
Эти горы стоят надменно
Не страшны им ни ветер, ни бури,
И они полагают, верно,
Что нет сил, чтобы их согнули,
Но на серую твердость камня
Жизнь плеснула зеленой краски,
Чтобы вновь победила правда,
Как и в старой волшебной сказке...
Над невысокой, пологой горой, поросшей от времени растительностью,
висело красное, клонящееся к закату солнце. Большие облака клубились в
небе над расстилающейся перед горой холмистой запустелой равниной как в
первые дни творения. Возле самой вершины на валуне, лежащем среди травы и
цветов, сидел путник с посохом. Ветерок трогал его седые волосы, бороду,
откинутый капюшон. Он смотрел на расстилающуюся перед ним равнину, и
казалось, что его глаза вмещают в себя всю мудрость и боль человечества.
Невдалеке от него стоял статный смуглый красавец в богатой изысканной
одежде с дорогими украшениями. На первый взгляд это кабальеро поражал
изяществом и, вероятно, много девичьих и женских сердец он мог бы покорить
не прикладывая к этому никаких усилий. Но присмотревшись, чувствовалось в
нем что-то не то, что-то отталкивающее. То ли чересчур горделивый и
пренебрежительный взгляд, не вязавшийся с его почтительной позой, то ли
изломанный рот, будто привыкший к язвительной усмешке. Несмотря на это, он
стоял перед бедно одетым путником склонившись в легком полупоклоне.
- Откуда ты пришел? - спросил путник.
- Я ходил по земле, господин, и прошел ее от края до края, - ответил
тот.
- Все жаждешь исказить Песню...
Стоящий вздрогнул и тут же ответил:
- Нет, господин. Ты знаешь, я никогда не стремился к этому. Все мои
помыслы - лишь остеречь тебя от твоего последнего творения. Я ли нарушил
твой запрет? Он! Вот причина искажения мелодии! Не я, человек порочен по
сути своей, и он исказит любую песню, которую ты доверишь ему. Да и не
поможет она ему...
- Меня ли хочешь соблазнить, нерадивый раб, - с горечью спросил
путник.
- Никогда, господин, - склонился стоящий, скрывая глаза, - Но дозволь
мне и дальше остаться меж людей, и я покажу тебе их истинную природу!
- Мне? - спросил путник и взглянул на щеголя, от чего тот еще ниже
опустил глаза и склонился. - Но да будет так. Человек сам должен делать
выбор, иначе он перестанет быть человеком. Но не надейся, поскольку придет
помнящий Мелодию.
Стоящий вздрогнул и быстро ответил:
- Кто же это будет, господин, опять какой-нибудь могучий с огненным
мечом?
- Человек, просто человек. Тот, кого ты так боишься.
- Но даром ли будет нести он Песню? Если оградишь ты его и все, что
будет у него, благословишь и одаришь его здоровьем, богатством, красотой,
женщинами, властью... А устоит ли он, если все это предложить ему за то,
чтобы он забыл Мелодию?
- У него будет лишь один Дар - чистая душа, помнящая изначальную
Мелодию. Остальное он получит потом, не рассчитывая ни на что. Но и этого
единственного Дара хватит, чтоб остановить тебя. А теперь уйди.
И надменный кабальеро, статный красавец с высокомерным взором исчез,
растворился, будто его никогда и не было.
- Ты слышал? - обратился путник неизвестно к кому.
Среди травы и камней зашевелилась дрожащая от страха фигура. Не
поднимаясь с колен человек приподнял лицо и лишь смог пролепетать: "Да,
Господин!" Путник с состраданием поглядел на него и сказал:
- И запомни, какие бы беды ни навлекли люди на себя, а они уже
заслужили их и немалые, но придет время и придет Певец, и принесет Песню,
чтобы спасти мир. Иди и запиши, что услышал.
А затем путник поднялся и пошел по золотистой дорожке лучей
заходящего солнца, одному ему ведомо куда и зачем.


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БЕГСТВО

1
Ветер. Ветер гонит тучи и разрушает старые камни, поднимает землю с
огородов и несет ее в бурные речки, дует и днем, и ночью иссушая старые
горы. Редко когда он остановится, будто задумается о чем-то своем, и глянь
- уже снова гнутся под ним травы, цепляющиеся за крутые горные склоны.
Кажется, что именно ветер господствует над этой суровой горной страной,
над одинокими скалами и лесами, облепившими старые горы, над ущельями со
звонкими речушками, над горными долинами, отражающими солнце зеркальцами
хрустальных озер, над плато на восходе и равниной на закате, над древним
монастырем илинитов, укрывшемся в неприступной толще скал.
Никто не знает, сколько сотен лет живут монахи внутри верхней части
изъеденной ходами, залами и кельями одинокой скалы. Говорят, что сам
легендарный пророк Илин первым поселился здесь, и что хранилища скалы
Глен-доор до сих пор хранят рукописи, помнящие прикосновения его рук.
Правда ли это? Кто знает? Братство умеет хранить свои тайны.
Странный народ эти монахи. Ходят по всему свету в своих плащах с
капюшонами, лечат, учат, проповедуют. Ну, что Бог - один, это здесь и так
каждый ребенок знает. Это не варварские королевства на западе, погрязшие в
жире, богатстве и разврате. Но все равно, странные они. Ходят без оружия
там, где и нищий-то пройти не решился бы. До сих пор рассказывают, как
засевшая на перевале Балаш-сард шайка попыталась напасть на одного из
младших монахов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37