Он будет отвечать на их
расспросы, а если случится выиграть плюшевую игрушку за удачное
метание колец или в каком-нибудь другом дурацком конкурсе, подарит
приз первому же попавшемуся малышу... но не погладит щенка по голове;
даже за такие невинные поступки сегодня можно заработать обвинение в
растлении малолетних.
Но прежде всего он будет наблюдать. Искать среди собравшихся свою
бродячую Роуз. С этим, слава Богу, проблем не возникнет, как только
они воспримут его в качестве части окружающего пейзажа; в искусстве
наблюдения ему нет равных. Заметив ее, он может покончить с делом
прямо здесь, в Эттингере, если захочет: дождется, пока ей понадобится
отлучиться в сортир, догонит и свернет шею, как цыпленку. Все
завершится за считанные секунды, но вот в этом-то и загвоздка. Он не
{хотел}, чтобы все завершалось в считанные секунды. Ему хотелось
всласть насладиться процессом. Провести с Роуз милую неторопливую
беседу. Обсудить все ее поступки с тех пор, как она покинула дом с его
банковской карточкой в кармане. Получить, так сказать, полный отчет,
от "а" до "я". Он, например, спросит, что она ощущала, нажимая кнопки
банковского автомата, что почувствовала, когда наклонилась, чтобы
забрать деньги, - деньги, ради которых он вкалывал, которые он
зарабатывал бессонными ночами, преследуя подонков, готовых сделать что
угодно и с кем угодно, если бы такие, как инспектор Даниелс, не
останавливали их. Он спросит свою женушку, как, черт возьми, пришла ей
в голову мысль, что от него можно скрыться? Как только ей пришло в
голову, что она способна спрятаться от него?
А потом, когда она выложит ему все, что ему захочется узнать,
настанет {его} черед говорить.
Правда, "говорить" в данном случае не самое подходящее слово для
описания того, что он собирается с ней сделать.
Итак, шаг первый - найти ее. Шаг второй - не спускать с нее глаз,
оставаясь при этом на безопасном расстоянии. Шаг третий - проследить
за Роуз, когда она наконец навеселится досыта и покинет гулянье...
возможно, только после концерта, но может, и раньше, если ему повезет.
Как только они окажутся за пределами парка, он выкинет к чертовой
матери опостылевшую инвалидную коляску. На ней останутся его отпечатки
пальцев (кожаные мотоциклетные перчатки сделали бы свое дело и
добавили бы новый убедительный штрих к портрету Гампа Питерсона,
однако ему помешала нехватка времени, не говоря уже о "фирменных"
головных болях), ну да из-за отпечатков переживать не стоит. У Нормана
возникло предчувствие, что с настоящего момента меньше всего ему
придется волноваться из-за отпечатков пальцев.
Идеальным было бы выследить ее до самой двери дома, и Норман
полагал, что добьется желаемого. Когда Роуз сядет в автобус
{обязательно автобус, потому что машины у нее нет, а на такси она не
станет тратиться), он поднимется следом. Если по пути от Эттингера до
конуры, в которой она прячется, Роуз случайно заметит его, он
прикончит ее на месте, и плевать на последствия. Если же все пройдет
как надо, он последует за ней прямо в ее норку, а потом ее ждут такие
страдания, которых не испытывала ни одна живущая на земле женщина}.
Норман в инвалидной коляске подкатил к будке с вывеской "БИЛЕТЫ
НА ВЕСЬ ДЕНЬ", увидел, что вход для взрослых стоит двенадцать
долларов, протянул деньги билетеру и двинулся в парк. Путь был
свободен; в сравнительно ранний час утра Эттингер еще не заполнили
толпы посетителей. Ему следует вести себя поосторожнее, чтобы не
привлечь лишнего внимания. Но он справится. Ему...
- Эй! Эй, мужчина в коляске! Вернитесь!
Норман мгновенно остановился, намертво вцепившись в колеса
инвалидного кресла, невидящими глазами глядя на аттракцион "Корабль
призраков", перед которым стоял гигантский робот в старинном одеянии
морского капитана. "Приготовься к {ужасом}, юнга!" - снова и снова
повторял капитан механическим голосом. Дья-вол! Вот вам, пожалуйста,
не хотел привлекать лишнего внимания... и именно это и сделал.
- Эй, лысый! Вы, в коляске!
Люди оборачивались на него. Одна посетительница, толстая
черномазая сучка в красном сарафане, выглядела, ничуть не умнее, чем
продавец с заячьей губой в магазине "Базовый лагерь". И еще она
показалась Норману смутно знакомой, однако он отмахнулся от ощущения,
полагая, что это следствие сильного напряжения, - ведь он никого в
городе не знает. Женщина отвернулась и зашагала дальше, прижимая
дамскую сумочку размером с хороший чемодан, но чересчур много людей
продолжало на него пялиться. У Нормана неожиданно взмокло в паху.
- Эй, мужчина в коляске, вернитесь! Вы дали мне слишком много!
Смысл сказанного дошел до него не сразу - как будто кто-то
произнес фразу на иностранном языке. Затем он понял, в чем дело, и
чувство огромного облегчения - к которому примешивалась досада из-за
допущенной оплошности - окатило его волной с головы до ног. Ну
конечно, он заплатил кассиру слишком много, забыв, что теперь он - не
взрослый мужик, а Инвалид, достойный жалости.
Развернувшись, Норман покатил назад к будке. Кассир, молодой
парень, которому не помешало бы сбросить половину веса, высунулся из
окошка, и на его физиономии было написано такое же отвращение, какое
Норман испытывал к самому себе. Парень протягивал пятидолларовую
бумажку.
- Семь баксов для инвалидов, вы что, читать не умеете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201