Первый, глубинный, а потому – истинный приступ страха подсказывал: пора менять хозяина. * * * "Гаврилов не прав, еще не наступило то благодатное время, когда ситуация начинает саморазвиваться, когда темп игры возрастает во сто крат, когда только успевай просчитывать варианты и делать очередной ход. До того этапа операции, когда потеря темпа грозит поражением, еще ох как далеко, – с тоской подумал Подседерцев. – Это потом начальство отпускает вожжи, позволяя непосредственным исполнителям во имя спасения операции творить все, что считают нужным.Сковывать инициативу так же губительно, как и терять темп, но до осознания этого немудреного правила надо ждать, пока операция не начнет трещать по всем швам. Пока жареный петух не клюнет, – а он на Руси – птица счастья, – ничего хорошего от начальства ждать не приходится".Новые данные на Журавлева, добытые Гавриловым, действительно требовали срочной корректировки сценария операции. Но на начальном этапе любые действия требуют визы. Согласие начальства, пусть даже в форме невнятного бормотания или многозначительного кивка – страховой полис и карт-бланш одновременно. Этому Подседерцева, еще на Лубянке закаленного в бюрократических игрищах, учить не надо было. Поэтому первую коррективу в детально разработанный план он внес сразу же, покинув офис Гаврилова. Связался по спецсвязи с Шефом и напросился на внеочередной доклад.Сказать, что Подседерцев любил своего Шефа, значило погрешить против истины. Он отдавал должное запредельной верности, демонстрируемой его Шефом Хозяину, но не более того. Как умный человек, Подседерцев уважал людей, обладающих качествами, отсутствующими у него.В верности Шефа было что-то собачье, зависимое.Любовь Хозяина была по-барски крутой, именно такую больше всего любят русские женщины и служилые мужики. Потреплет жесткая рука по холке – радуйся, въедет хозяйский сапог под зад – сам виноват, скули на задворках и вспоминай, чем же провинился.И Хозяин, и Шеф представляли совершенно определенную, а значит – ограниченную во времени тенденцию. Вне постоянной схватки со старыми врагами или с бывшими соратниками, впавшими в ересь дележа власти, они были никем.Хозяину предстояло вытащить из грязи телегу российской Империи и, окучивая кнутом дохлых кляч и рвущих из рук вожжи, повернуть оглобли на столбовую дорогу, с которой, не без его участия, вышеупомянутая телега и свалилась в канаву, растеряв половину поклажи. Но вожжи у них вырвут, непременно вырвут, как только колеса въедут на накатанный тракт. Это Подседерцев отлично понимал, иллюзий по отношению к людской натуре в силу ремесла никогда не испытывал, а, пообтесавшись в кремлевских коридорах, растерял даже их остатки. Опасность перехвата управления исходила не столько от оголтелой оппозиции – им, дуракам, ничего не досталось, соответственно, и терять нечего – к вожжам полезут те, кто под шумок успел накопить капитал, кто захочет покоя и надежности.Подседерцев закончил доклад, давние отношения позволяли не стоять на вытяжку, а сидеть, удобно устроившись в кресле, и выжидающе посмотрел на Шефа.Шеф выставил ногу из-под стола и, кряхтя от боли, принялся растирать колено.– Боря, ты в теннис не играешь? – неожиданно спросил он.– Это с моими габаритами? – усмехнулся Подседерцев, поиграв крутыми, как у грузчика, плечами.– Сейчас все на корт лезут. И косые, и хромые, и пузатые, как тараканы беременные. Мода такая. – Шеф охнул, нащупав на колене какую-то особенно болезненную точку. – Вот зараза! И черт дернул вчера мяч гонять... Сам-то что об этой забаве думаешь?– Индикатор изменения мышления. При Сталине элита увлекалась футболом. Как крепостники, владели командами. Из лож наблюдали за битвой гладиаторов. Не надо забывать, что футбол – игра командная, цивилизованный вариант русской стенки на стенку. Чем в то время элита и забавлялась. Левый уклон, правый уклон, промпартия...– Забавно. – Шеф убрал ногу под стол. – Мне, крестьянскому сыну, такие аналогии в голову не приходили. А Хрущ?– Он типичный перевертыш. Оскопленный вариант Усатого. А Ленька, по старой цэковской традиции, хоть и любил футбол-хоккей, а для души баловался охотой.Егеря обкладывали, гнали кабана на выстрел, а он сидел на вышке, прихлебывал «Пшеничную» и мочил зверюг из снайперской винтовки. Показатель?– Согласен. Да, в его времена уже массовыми травлями не баловались.Индивидуально работали, – кивнул круглой головой Шеф. Как у всякого тщеславного в душе человека, лысина была прикрыта тонкими редкими прядками.«Жаль, нельзя подсказать, не поймет. Постригся бы наголо, благо мода позволяет. Череп-то лепной, хороший. А ну его! Я ему не жена и не любовница», – подумал Подседерцев и продолжил:– А теннис – игра интриганов-индивидуалистов. Один на один. Без крови, в белых Штанишках. Под улюлюканье болельщиков, своих и чужих.– А почему дядюшка Зю в волейбол играет? – В глазах Шефа вспыхнул нездоровый огонек.– А это вариант тенниса, только коллективный. И без претензий на аристократичность. Все это называется умным термином – психодинамика личности.Если умеешь ее вычислять даже в таких мелочах, как спортивные пристрастия, колешь людей, как грецкие орехи.– Недурно... А сам во что играешь? – У Шефа была привычка задавать неожиданные вопросы.– В шахматы. И еще хожу к ребятам в спортзал. У меня же разряд по дзюдо.– Смотри, покалечат там тебя. Тюкнут умной башкой о пол, на кой хрен ты мне тогда будешь нужен?– У Спасских ворот поставите, пропуска проверять, – не моргнув глазом ответил Подседерцев.– Иными словами, Боря, ты со мной до конца, так я понял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215