Когда я подошла к столику, мужчина встал и представился:
– Привет, я Джек Херлихи.
Я увидела, что в нем по меньшей мере шесть футов два дюйма.
– Бейли Веггинс. Вижу, вы благополучно нашли кафе.
Мы оба сели.
– Честно говоря, я ожидал чего-то другого. Я слышал, что Ист-Виллидж – весьма специфический район, где полно бродяг и хиппи.
– В шестидесятые годы, наверное, так и было, но сейчас у него есть даже свой шарм. Я живу на самой границе между Ист-Виллидж и Вест-Виллидж, так что могу считаться своей и там и там. А вы живете на Мёрсер?
– Да. Мне предоставили меблированную квартиру в доме, принадлежащем университету. Жилье вполне приличное, тем более что, как я слышал, за нормальную квартиру с одной спальней мне бы пришлось выкладывать больше двух тысяч баксов в месяц, так что мне грех жаловаться, вот только мебель выглядит так, будто ее перевезли году в сороковом из какой-нибудь сторожки в горах. Так и хочется поставить в проигрыватель диск с записью крика гагар – для полноты картины.
– У вас, часом, не висит над кроватью голова лося?
Он засмеялся, взъерошивая пятерней рыжевато-каштановые волосы:
– Ну нет, до этого дело не дошло. Но процентов сорок мебели сделано из березы.
Как человек доктор Херлихи– тоже оказался совсем не таким, как я представляла. По телефону он произвел на меня впечатление высоколобого интеллектуала, чуждого сантиментов, который жаждет просветить меня по части так называемой науки парапсихологии. Но он оказался добродушным, простым в общении, и это немного выбивало меня из колеи. Я предложила сначала сделать заказ, чем мы и занялись. Затем я достала из сумочки диктофон и пояснила, что делаю заметки во время интервью, но на всякий случай еще записываю разговор на пленку. Я нажала кнопку «запись», доктор откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и посмотрел на меня с чуть насмешливым выражением.
Под слишком пристальным взглядом голубых глаз я почувствовала себя неловко, но постаралась этого не показывать.
– Как я уже говорила в телефонном разговоре, я пишу статью об одной семье. В их доме происходит нечто очень странное. Многие считают, что это полтергейст. Я прочла две ваших статьи, из них мне стало ясно, будто вы не верите, что эти странные явления могут быть вызваны духами или призраками.
– Вы не хуже меня знаете – по крайней мере я так думаю, – что ни привидений, ни злых духов не существует. Должен сказать, что, когда мне было двенадцать лет, я увидел в гостях у друга фильм «Изгоняющий дьявола», и он меня здорово напугал. После этого фильма я почти полгода спал на полу в спальне родителей.
– Занимаясь этой статьей, – продолжила я, – я взяла интервью у нескольких парапсихологов. Уже из названия их профессии ясно, что они верят в существование паранормальных явлений, однако даже они не считают, что в данном конкретном случае мы имеем дело с чем-то сверхъестественным. Они полагают, что все эти беспорядки порождает телекинетическая энергия Марки.
Я оставила эту фразу без комментариев и не задала никакого вопроса.
– Вам не кажется, что это бред? – не выдержал Джек.
– Это я беру у вас интервью, а не наоборот.
– Извините.
Джек улыбнулся, сложил ладони домиком и прижал указательные пальцы к губам. Помолчав несколько секунд, он заговорил:
– Знаю я этих охотников за привидениями. Они любят разводить наукообразие. А в таких случаях, как этот, то есть когда в деле замешаны подростки, их доводы кажутся вполне разумными. Все остальные в один голос кричат: «Полтергейст, полтергейст!» – а они заявляют: «Не говорите глупостей, никакого полтергейста здесь нет, это проявление энергии возбужденного ребенка». Но сама мысль, что мозг ребенка может порождать кинетическую энергию, – полная нелепость.
– Тогда кто же все это вытворяет?
– А вы как думаете?
– Напоминаю вам – это я задаю вопросы.
Джек снова улыбнулся и пристально посмотрел на меня. В эту минуту я вдруг поняла, что он очень обаятелен. Его облик в целом воспринимался как нечто большее, чем сумма отдельных составных частей. Голубые глаза хороши, но не сногсшибательны, брови такие светлые, что их внешние концы почти сливались с кожей, губы – полные, но не настолько, чтобы женщина при виде их таяла, а нос всего лишь правильной формы, правда, самую малость великоват. Если разбирать его черты по отдельности, то в них нет ничего выдающегося, но вместе они образовывали неотразимое мужское лицо. Неудивительно, что Джек решил специализироваться на детях: для психоаналитика, консультирующего взрослых, он слишком красив, многие пациентки непременно влюблялись бы в него.
Наконец он сказал:
– Нечестно поступают сами дети.
– Но как? Я знаю, что в некоторых случаях, которые вы изучали, вам удалось это установить, но здесь я просто не представляю, как Марки могла передвигать все эти вещи, да и зачем ей это понадобилось.
– Давайте я немного расскажу вам о детях. Почти во всех случаях мы имеем дело с ребенком подросткового или предподросткового возраста. Обычно это девочка. Во всех случаях она либо на что-то рассержена, либо чем-то встревожена. Иногда это приемная дочь, случается, девочка перенесла какое-то сильное потрясение. Она имитирует сверхъестественные явления либо для того, чтобы привлечь к себе внимание, которого ей очень не хватает, либо давая таким образом пассивно-агрессивный выход своему гневу.
Я немного рассказала Джеку о Марки, она вполне вписывалась в его схему. Хотя, как мне казалось, родители были достаточно внимательны и заботливы к девочке, на самом деле Марки приходилась им не родной дочерью, а племянницей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113