Две из них подошли к ней, предлагая чашку ягодного сока и горшочек с веществом, похожим на сажу. Девушка понимала, что они не хотят причинить ей вреда, и позволила накрасить себе губы и подвести глаза.Вдруг хозяйка, стоявшая на пороге, вошла внутрь, щелкнула плетью и что-то скомандовала. Все бросились по местам.Через минуту в дом вошел рослый воин, весь покрытый краской. Он медленно прошел по одной стороне, задерживаясь и осматривая каждую обитательницу, потом по другой. Все спокойно смотрели ему в глаза, но Дебора постаралась не встречаться с ним взглядом.Обойдя весь дом, воин вернулся к женщине, сидевшей прямо напротив Деборы, и предложил ей что-то похожее на кожаный браслет с выжженным рисунком. Девушка повертела его в руках и кивнула. Потом оба разделись и начали заниматься любовью.Обмершая от страха, Дебора поняла, что это место — индейский публичный дом, вроде того, что недавно открылся в форте Спрингфилд. И хуже всего, она оказалась его обитательницей! Неудивительно, что чертовки так веселились.Она, конечно, готова пожертвовать невинностью, чтобы вернуться в свой мир. Но позволить дикарям делать с ее телом все что они пожелают, стерпеть такое унижение, Дебора была не в состоянии.Хозяйка подошла ближе. Плеть покачивалась у нее в руке. Дебора знала, что она способна ударить. Женщины с опаской посматривали на плеть, и Дебора только сейчас поняла, что все они пленницы, которых заставили стать проститутками.
Ренно проспал весь день и проснулся на закате, бодрый и очень голодный. Он взглянул в металлическое зеркало, подаренное белым хранителем веры. Боевая раскраска была в полном порядке.Юноша надел новый головной убор и вышел из дому. Степенной походкой, как и подобает старшему воину, Ренно направлялся к дому родителей. Вечер был теплый, и дверь оставили открытой, а женщины готовили пищу над ямой, в которой горел огонь, у самого дома.Гонка приветствовал Ренно как равного. Отец с сыном широко улыбнулись друг другу, чего никогда не сделали бы на людях. Ренно был совершенно счастлив.Он поклонился матери и тете, а потом заметил Эл-и-чи, щеголявшего в перьях полноправного воина. Ба-лин-та крутилась около старшего брата, пытаясь обнять его, но старшему воину не к лицу было возиться с детьми, и Ренно не обращал на нее внимания.Юношу усадили на почетное место справа от отца. Семья в молчании приступила к трапезе.Ренно был так голоден, что накидывался на все, что попадалось ему на глаза, от похлебки до жареной индейки и оленины. Он решил было, что уже слишком взрослый для маисовой каши с кленовым сиропом, но миска в руках Ба-лин-ты выглядела так аппетитно, что Ренно попросил целую порцию.Мать и тетя радовались, глядя, как он ест, и пока Ренно не вытер рот тыльной стороной руки, не задавали никаких вопросов. Эл-и-чи уже рассказал им о путешествии, но они хотели услышать подробности от самого Ренно. Юноша поведал все в мельчайших подробностях, а потом сказал отцу:— Завтра я сделаю металлические стрелы для твоей новой огненной дубинки, а потом, если останется время, мы пойдем в поле потренироваться.Было бы невежливо указывать, что великий сахем нуждается в руководстве.Наконец разговор коснулся Де-бо-ры, и Ренно возмущенно описал, как над ней издевались этим утром.Мать и Са-ни-ва не разделяли его гнева.— Может, белые не учат своих детей терпеть боль, как мы. Но девушки не хотели причинить ей вред.— Я так не думаю, мать моя, — ответил Ренно. — Йала ненавидит меня теперь, не знаю почему, и так же ненавидит белую женщину.Ина улыбнулась. Сын теперь, конечно, старший воин, но мало что знает о женщинах.— Ты хочешь жениться на ней? — спросила племянника Са-ни-ва.Ренно не знал, что ответить.— Мать уже спрашивала меня об этом. Я не так хорошо знаю белую, чтобы дать ответ.Женщина задумалась.— Было бы хорошо, если бы ты женился на белой женщине. Тогда у твоих детей была бы такая же кожа, как у тебя.— Мои дети будут сенеками! — твердо заявил Ренно. — Не имеет значения, будет их мать белой или индианкой.Вся семья кивнула в знак согласия.— Но я не знаю, что делать с Де-бо-рой сейчас. Не стоит оставлять ее в доме для девушек.Он взглянул на Ину, потом на Са-ни-ву. Ба-лин-та знала, что дети не должны вмешиваться в разговоры взрослых, но не смогла удержаться.— О, все уже сделано, — сказала она. — Йала и Ановара увели ее сегодня вечером в тот дом.Ренно онемел.Гонка кивнул с довольным видом:— Думаю, это самое лучшее. Если мы вернем белую ее народу, они решат, что мы слабы. Об этом говорили на совете, и все согласились, что в этом доме она порадует многих воинов.— Нет! — крикнул Ренно, впервые в жизни не соглашаясь с отцом.Как старший воин, он имел право на собственное мнение, но не мог понять, отчего так разволновался. Вскочив на ноги, Ренно помчался к особому дому, позабыв о собственном достоинстве. Ина и Са-ни-ва обменялись улыбками.Ба-лин-та испугалась, зная, что слишком часто вмешивалась в разговор, а Эл-и-чи встревожено смотрел на Отца. Гонка нахмурился, но жена мягко накрыла его руку своей.Вдруг он улыбнулся.— Я опять хочу есть, — сказал великий сахем. — Хочу маисовой каши с сиропом.Ренно был так взволнован, что не мог собраться с мыслями. Он знал только, что ему нравится Де-бо-ра. Отец прав, белую женщину нельзя возвращать обратно, но и оставлять ее в том доме он не позволит. Хозяйка пропустила его, думая, что пришел обычный посетитель.Ренно огляделся и сразу заметил Дебору. Она сидела на постели, глядя себе под ноги. Ренно остановился рядом, девушка подняла голову и отпрянула, с расширившимися от ужаса глазами.Ренно пальцем указал на нее.— Я привел эту женщину как пленницу в землю сенеков!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86