Как ни странно, за дверью горел свет. Несколько газовых рожков у самого пола освещали картину, которую вполне можно было сравнить с адом. Мурашки бегали по коже у Джины, когда она следом за Ноа шагнула через порог и тут же застыла, испуганно ахнув. В ноздри ударил тошнотворный запах разлагающейся плоти. Джина опустила взгляд и к ужасу своему поняла, откуда исходила эта жуткая вонь.
— О Боже!
Кто-то залил весь пол помещения кровью. У двери словно дрова в поленнице были сложены фрагменты по меньшей мере двух свежих трупов. Руки, ноги, другие части тела — она даже не могла разобрать, какие именно. И две отрезанные головы: темноволосая мужская и светловолосая женская. Обе головы лежали на рабочем столе-кушетке, тянувшемся вдоль одной из стен под рядом висячих полок. Незрячие глаза смотрели на дверь; оба лица были искажены гримасами боли и ужаса. На вбитом в каменную стену крюке висели какие-то белые одежды, на рукавах и груди которых виднелись бурые пятна. В центре помещения стоял на полу каменный пьедестал, напоминающий алтарь. На нем красовалась еще одна отрезанная голова, почти череп с остатками сгнившей плоти и волос. Судя по тому, что еще можно было разобрать, он когда-то принадлежал подростку мужского пола. Почти половину пространства комнаты занимал огромный древесный ствол с торчавшими во все стороны сучьями. Судя по всему, дерево протащили сюда по частям, а потом скрепили металлическими скобами. С одного из самых больших, верхних сучьев, свешивалась обнаженная женская фигура со связанными над головой руками — Йанира! Она была без сознания, но грудь ее едва заметно вздымалась, значит, она была жива.
— Ох, пресвятая Богородица!.. — послышался срывающийся шепот Ноа. Маркус уже сбросил свой плащ и осторожно заворачивал в него Йаниру. Стискивая зубы, Джина нашла на столе нож и разрезала веревки, стягивавшие запястья Йаниры. Маркус отвел упавшие на лицо жены волосы, пытаясь разбудить ее.
— Ее усыпляли, — заметил детектив. — Я слышу запах хлороформа.
— Ублюдок! — зарычал Маркус. — Я всажу в него пулю!
— Сейчас нам нужно убираться отсюда, пока этот маньяк не вернулся.
Детектив шагнул к двери и осторожно выглянул в темноту. Джина тем временем зажимала рот рукой, борясь с душившей ее тошнотой. Должно быть, визжала именно эта блондинка. А они стояли и слушали, пока он рубил ее на части… Оттолкнув Ноа, она выскочила в подземный коридор, прислонилась к противоположной стене, и ее вырвало. На плечо ей легла рука Ноа.
— Ты в порядке? — встревоженно спросил детектив. Она кивнула и наконец нашла в себе силы выпрямиться.
— Извини, — пробормотала она, вытирая рот. — Ничего не могу поделать…
— Боже… — Вид у Ноа был такой, словно не одной Джине дурно от этого зрелища. Маркус вынес жену из жуткой комнаты. Детектив закрыл дверь и, повозившись с отмычкой, щелкнул замком. — Кажется, все так же, как было до нас. Пусть попотеет, пытаясь понять, как усыпленная жертва вышла через запертую дверь. Надеюсь, это как следует встряхнет его.
— Если ты не возражаешь, — сказала Джина, стараясь не стучать зубами, — я бы предпочла не возвращаться через этот его дом в Уоппинге. Меньше всего на свете мне хотелось бы встретиться с ним, когда он будет идти назад.
— Ничего не могу возразить. — Детектив, прищурясь, вгляделся в одну сторону туннеля, потом в другую. — Мы должны находиться совсем недалеко от реки. Мы ведь спустились в канализацию почти у самых Лондонских доков. Судя по расстоянию, что мы прошли в этом направлении, Темза должна быть совсем рядом, вон там. — Палец Ноа уткнулся в стену за их спинами. — Где-то там Вестерн-бей-син, так что, по-моему, нам нужно туда. — Детектив кивнул в сторону туннеля, противоположного тому, по которому они пришли.
— Тогда идем, — негромко сказал Маркус. — Нам нужно отнести Йаниру в безопасное место и показать доктору Минделю.
И маленький отряд осторожно двинулся дальше под грязными улицами Ист-Энда в поисках выхода.

Глава 11
Джону Лахли пришлось нести четвертованный торс Доминики Нозетт по канализационным туннелям довольно далеко. Мешок, в котором он тащил его, получился тяжелым, и ему часто приходилось останавливаться, чтобы перекинуть его через другое плечо, но Лахли даже не помышлял о том, чтобы просто бросить его и вернуться. Он хотел оставить его в каком-нибудь подходящем для этого месте. Добравшись наконец до идеального, с его точки зрения, места, он постоял немного, слушая грохот копыт и колес по решетке над головой, потом улыбнулся и ступил в свежий пролом в стене. Сводчатое помещение, в котором он оказался, должно было стать частью подвала Нового Скотленд-Ярда. Строящаяся штаб-квартира полиции находилась прямо у него над головой.
Лахли снова ухмыльнулся про себя и бросил искромсанные останки жалкой журналистки туда, где строители не смогут их не найти, потом снял свою мятую шляпу.
— Прощай, крошка, — ухмыльнулся он, переходя на язык своего детства. — Премного обязан, мисс Нозетт, гадом буду, коли не так.
И с этими словами, весело насвистывая, отправился обратно. Подземные коллекторы, по которым он возвращался в Тибор, извивались, разветвлялись и пересекались с другими такими же, следуя извивам газовых труб и канализационных лотков, огибая подвалы складов и портовых кабаков шестнадцатого, семнадцатого и даже восемнадцатого веков. Их лабиринт напоминал хитросплетение туннелей для гладиаторов под ареной древнеримского цирка. По дороге Лахли в мельчайших подробностях продумал, что будет делать, когда принесет Йаниру в Сполдергейт-Хаус. Он захватит с собой все бумаги и карты, найденные им в карманах у мисс Нозетт и у ее спутника, покойного м-ра Пендергаста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147