До сих пор она убивала лишь в панике. Думаю, она не стала бы умышленно убивать даже родственника, попытавшегося изнасиловать ее. Но она не контролирует свои порывы. Она не может оглушить — только убить. Не знаю, способен ли кто-нибудь научить Дорилис управлять подобным лараном . Мне не хочется возлагать на нее бремя вины, если она ударит снова, в момент страха или паники.Рената помедлила, но лорд Алдаран хранил молчание.— Хорошо известно, что власть развращает, — продолжала лерони . — Полагаю, даже сейчас девочка считает, что никто не осмелится прекословить ей. Она своевольна и высокомерна. Возможно, ей нравится думать, что все боятся ее. На пороге юности девушки сталкиваются со многими проблемами: им часто не нравится их лицо, тело или цвет волос. Им кажется, что окружающие недолюбливают их, хотя на самом деле они просто не могут ясно сформулировать свои опасения. Если Дорилис решит искать утешения в силе своего ларана … Что ж, скажу откровенно: я испугалась бы ее в подобных обстоятельствах.Алдаран невидящим взглядом уставился на черно-белый мозаичный пол комнаты.— Я не могу согласиться на уничтожение ее ларана , Рената. Она мой единственный ребенок.— Тогда, мой лорд, вы должны снова жениться и родить наследника, пока еще не поздно, — посоветовала Рената, удивляясь своей смелости. — В вашем возрасте нельзя терять времени.— Вы думаете, я не пробовал? — желчно спросил Алдаран. Затем, немного помешкав, рассказал Ренате о наложенном на него проклятье.— Мой лорд, человек вашего разума и положения обязан знать, что сила подобного проклятья тяготеет лишь над вашим рассудком, но никак не над вашим телом.— Я уже много лет пытаюсь убедить себя в этом. Однако с тех пор, как умерла Алисиана, я не испытывал желания ни к одной женщине. После смерти Деонары я делил ложе с другими женщинами, но ни одна из них так и не зачала. В последнее время я начинаю верить, что проклятье поразило меня еще до того, как колдунья произнесла его, ибо, пока Алисиана носила мое дитя, я и не помышлял о женщинах. Раньше для меня было немыслимо воздерживаться целых полгода. — Микел покачал головой, извиняясь. — Простите меня, дамисела. Мне не следовало вести такие речи в вашем присутствии.— Мой лорд, об этом следует говорить, потому что сейчас я прежде всего лерони . Не беспокойтесь на этот счет. Но разве вы не проходили обследование, чтобы убедиться окончательно?— Я и не знал, что такое возможно.— Если хотите, я проверю, — деловым тоном предложила Рената. — Или… Маргали давно служит вам и ближе вам по возрасту. Если вы предпочтете ее…— Думаю, мне будет не так стыдно перед незнакомым человеком, — перебил лорд Алдаран.— Как пожелаете.Рената сосредоточилась и погрузилась в наблюдение за телом и мозгом на клеточном уровне.— Вы действительно прокляты, мой лорд, — сокрушенно произнесла она через некоторое время. — В вашем семени нет искры жизни.— Но разве такое возможно? Может быть, та женщина знала о моем позоре, или же она в самом деле сотворила это… это… — Его голос замер, но ярость и ужас были ощутимы почти физически.— Этого нам уже никогда не узнать, мой лорд, — тихо сказала Рената. — В принципе, кто-то из ваших врагов мог сделать это с вами, хотя никто из обученных искусству владения матриксом в Башнях не решился бы на такое злодеяние. Мы связаны клятвами, запрещающими употреблять наши силы во зло.— Нельзя ли снять проклятье? Совершенное при помощи колдовства можно и отменить с помощью колдовства, не так ли?— Боюсь, что нет, сир. Возможно, если бы об этом стало известно сразу, то… Но прошло уже много лет. Нет, это невозможно.Алдаран опустил голову.— Тогда я должен молиться всем богам, чтобы вам удалось провести Дорилис через пору созревания, сохранив ей жизнь. В ней одной сохранилась кровь Алдаранов.Рената пожалела старика, которому сегодня пришлось узнать сразу несколько мучительных и унизительных для него истин.— Мой лорд, у вас есть брат, а у вашего брата есть сыновья, — мягко напомнила она. — Даже если Дорилис не переживет пороговую болезнь — хотя я молю, чтобы Аварра уберегла ее, — наследство Алдаранов не будет потеряно полностью. Я умоляю вас, сир, примириться со своим братом.Глаза дома Микела блеснули неожиданной яростью, столь ужасающей, что лерони отшатнулась.— Поосторожнее, леди! Я благодарен за все, что вы сделали и сделаете для моего ребенка, но есть вещи, о которых даже вы не смеете говорить со мной! Я поклялся разобрать этот замок своими руками, камень за камнем, прежде чем он достанется любому из сыновей Скатфелла. После меня здесь будет править Дорилис или никто!«Жестокий, высокомерный старик! — подумала Рената. — Поделом тебе, если и в самом деле дойдет до этого! Твоя гордость сильнее любви к дочери, иначе бы ты избавил ее от такой ужасной участи».Она поклонилась.— В таком случае нам не о чем больше говорить, мой лорд. Я сделаю для Дорилис все, что смогу. Однако, сир, прошу вас помнить о том, что в мире не все происходит так, как нам бы того хотелось.— Прошу вас не сердиться на меня, — устало сказал Алдаран. — Пусть болтливый стариковский язык не послужит преградой для дружбы между вами и моей дочерью.— Можете быть спокойны, — отозвалась Рената, невольно смягчаясь от любезности старика. — Я люблю Дорилис и буду охранять ее, даже от нее самой.Покинув покои Алдарана, лерони долго гуляла по крепостной стене, расстроенная и обеспокоенная. Возможно, Дорилис будет не в состоянии пережить рождение ребенка. Должна ли она последовать своим строгим правилам и позволить девочке стать женщиной, не раскрывая этой мрачной правды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135