«Кажется, я бы все отдала, лишь бы быть такой же уверенной в себе, как Дорилис». Но Кассандра решительно взяла ррил, лежавший у нее на коленях, и положила пальцы Дорилис на струны.— Посмотри. Если ты будешь держать инструмент вот так, то сможешь взять сложный аккорд.
Дни проходили за днями. Снова и снова Эллерт видел перед собой образы осажденного замка Алдаран. Он знал, что реальность еще не настигла их, что лишь его предвидение с мрачной очевидностью рисовало ему неизбежное. А в том, что война неизбежна, он больше не сомневался.— В этом сезоне весенние грозы в Нижних Землях закончатся рано, — сказал Донел. — Но я не знаю, какова погода в Скатфелле или в Сэйн-Скарпе и каким путем двинутся их армии. Нужно подняться на наблюдательную башню и следить за подозрительными передвижениями на дорогах.— Возьми с собой Дорилис, — посоветовал Эллерт, — она даже лучше тебя умеет угадывать погоду.— Мне не слишком хочется встречаться с Дорилис, — с усилием отозвался Донел. — Особенно теперь, когда она научилась читать мысли. Как ты можешь понять, я не рад, что она становится телепаткой.— Однако если ты будешь избегать ее… — Эллерт не закончил фразу.Донел вздохнул:— Ты прав, кузен. Кроме того, я не могу постоянно отделываться пустыми фразами.Послав слугу в комнаты своей сестры, он погрузился в мрачное раздумье: «Так ли уж плохо будет дать Дорилис то, чего хочет мой отец. Возможно, если она получит это, то перестанет ревновать меня к Ренате и нам не понадобится таиться от всех…»В тунике, вышитой зелеными листьями, с пышными волосами, уложенными в косы на затылке и прихваченными женской брошью-бабочкой, Дорилис казалась воплощением весны. Эллерт мог различить в сознании Донела диссонанс между воспоминаниями о ребенке и той высокой, красивой девушкой, в которую она превратилась. Юноша учтиво склонился над ее рукой.— Теперь я вижу, что должен называть тебя моей леди , Дорилис, — весело сказал он, пытаясь обратить все в шутку. — Похоже, маленькая девочка исчезла навсегда. Мне понадобятся твои таланты, карья , — добавил он, объяснив, что от нее требуется.Посреди замка Алдаран над всеми постройками возносилась смотровая башня — поразительный образчик инженерной архитектуры, принцип строительства которого так и остался непонятным для Эллерта. Должно быть, ее возвели с помощью матриксного круга. Башня доминировала над всей округой, оттуда открывался обзор на огромное расстояние. Пока они поднимались наверх, в узких стрельчатых окнах стоял густой туман, но когда вошли в высокий чертог, облака поредели. Донел с восторженным изумлением взглянул на Дорилис, и она улыбнулась ему с сознанием собственного достоинства.— Рассеять небольшой туман — такое под силу даже ребенку! Всего лишь легчайшее мысленное прикосновение, захотел ясно видеть — и готово… Донел, я помню, как ты водил меня сюда, когда я была маленькой, и давал мне смотреть в большие подзорные трубы.Эллерт различал какое-то смутное, роящееся шевеление почти у самого горизонта. Он моргнул, понимая, что там никого нет, потом потряс головой, стараясь отделить прошлое от будущего. Но нет! Армии двигались по дорогам, хотя находились еще далеко от ворот Алдарана.— Нам не нужно бояться, — успокаивающе заметил Донел, обращаясь к Дорилис. — Алдаран еще ни разу не был захвачен силой оружия. Мы могли бы вечно удерживать эту цитадель, имея достаточно провианта. Враги будут у наших ворот через два-три дня. Я слетаю на разведку на планере и вернусь с новостями о расположении и численности их войск.— Нет, — возразил Эллерт. — Позволь мне дать тебе совет, родич: тебе нельзя лететь самому. Теперь, когда ты командуешь обороной, твое место здесь, где любой из вассалов, нуждающийся в совете, может немедленно найти тебя. Ты не должен рисковать собой, выполняя задание, посильное для любого из твоих подчиненных.Донел недовольно нахмурился.— Это против моих правил, — резко сказал он. — Я не могу подвергать людей опасности, с которой не решаюсь справиться сам.— Ты справляешься со своими опасностями, — возразил Эллерт. — Но есть опасности для вождей и опасности для рядовых. Их нельзя менять местами. С этого времени, родич, твои полеты будут занятием для мирного времени.Дорилис легким движением прикоснулась к руке Донела:— Теперь, когда я стала женщиной, мне по-прежнему можно летать на планере?— Разумеется, — ответил Донел. — Когда наступит мир, ты сможешь летать сколько душе угодно, но о таких вещах ты должна спрашивать отца и Маргали, чиа.— Я твоя жена, — возразила она. — Только ты имеешь право приказывать мне!Донел вздохнул, раздираемый противоречивыми чувствами:— Тогда, чиа, я приказываю тебе слушаться Маргали и Ренату. Я не могу принимать решение в таких вопросах.При упоминании имени Ренаты лицо Дорилис угрожающе омрачилось. «Когда-нибудь я буду должен ясно сказать ей, какие отношения у меня с Ренатой», — подумал Донел. Нежно положив руку на плечо сестре, он добавил:— Чиа, когда мне было четырнадцать лет и я страдал от пороговой болезни так же, как ты сейчас, мне запретили летать больше чем на полгода. Когда болеешь, нельзя предугадать, в какое время может наступить дезориентация и головокружение. Поэтому я буду очень рад, если ты воздержишься от полетов до полного выздоровления.— Я сделаю так, как ты скажешь, муж мой, — ответила она, подняв голову и глядя на него с таким обожанием, что Донел содрогнулся.Когда она ушла, Деллерей с отчаянием посмотрел на Эллерта:— Она больше не ребенок! Я не могу думать о ней как о ребенке, а ведь сейчас это моя единственная защита.Ситуация мучительно напоминала Эллерту его собственный моральный конфликт с ришья, но имелось одно отличие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135