— Просто однажды Павлик решил, что не хочет больше жить, и задумал положить всему этому конец. Это произошло после трагедии в его личной жизни, его любимая девушка трагически погибла в собственной машине. Но мы тогда успели, откачали его. А сейчас… сейчас я уже ничего не смог сделать. Вовка был мёртв, наверняка уже несколько часов, это было видно невооружённым глазом. А в том самом дипломате, в котором были деньги, лежала записка, о том, что деньги исчезли, и что он меня не обокрал и не обманул…И что он не может жить после этого…
Жанна молчала. Теперь её больше волновал Павел. Неужели он мог бы прервать собственную жизнь ради неё самой? Почему он пошёл на это? Неужели и вправду не хотел жить без неё? И какое счастье, что он всё-таки жив. Он — отец её дочери, и, кто знает, может быть, когда-нибудь они увидятся, Павел и Полина. Потом, когда ей уже нечего будет опасаться, и когда Павел привыкнет жить без неё…
Тут же Жанна взглянула на Резника-старшего. Сколько же пришлось ему пережить!
Она обняла его и прижалась лицом к его щеке.
— Бедный мой, бедный мой Макс, — прошептала она.
— Бедный Йорик, — вдруг произнёс Резник и нервно хихикнул. — А я не бедный, Ира, совсем не бедный. Я могу сделать для тебя всё, что угодно. Теперь, когда моя компания рушится у меня на глазах, и её крах неизбежен, мне уже не надо работать, как проклятому. Всё равно Теллурика идёт ко дну. И я вместе с ней…
Жанна ещё крепче прижалась к любовнику. Она искренне ему сопереживала и страдала вместе с ним.
Внезапно Анатолий Максимович оторвал её руки от себя, схватил Жанну в охапку и усадил себе на колени.
— Ирина, родная моя, давай уедем, — горячо зашептал он. — Давай уедем отсюда, бросим всё, начнём новую жизнь, на другой родине!
— Но я не могу бросить дочь, — вырвалось у Жанны.
— Я не говорю про твою дочь, — с досадой покачал головой Резник, — бери всё, что хочешь, и кого хочешь. Я говорю про то, чтобы покинуть эту страну! Страну, которую я любил, за которую был готов сражаться, которой я платил, наконец! Страну, которая так и не признала меня и мои заслуги перед ней, страну, которая выживает меня из созданной мною компании, страну, которая хочет видеть меня на коленях… Я больше не патриот, Ирочка. Мне больше незачем здесь оставаться. У меня тут никого не осталось, после того, как Павел уехал в Англию.
— Я согласна, — ни секунды не сомневаясь, произнесла Жанна. — Давай уедем! Всё равно куда, главное, чтобы вместе!
Лицо Резника просветлело. Он немного успокоился.
— Может быть, мы тоже поедем в Англию? Там сейчас живёт мой сын, он станет жить вместе с нами…
— Нет, — истерически выкрикнула Жанна, сама испугавшись своего крика.
Резник испуганно дёрнулся.
— Нет, — уже спокойно повторила она, — Макс, я не против твоего сына. Но пусть он лучше живёт в другом месте, хорошо?
— Хорошо, — немного обиделся Резник, — но почему?
— Я не могу тебе сейчас этого объяснить, как-нибудь потом, ладно?
Резник кивнул. Жанна уважала его за то, что, когда она просила его с чем-либо повременить либо обещала объяснить что-то в другой раз, он никогда не цеплялся к ней, не допытывался, не пытался влезть в душу и узнать всё немедленно.
— Нет, так нет, — выдохнул он, гладя Жанну по волосам. — Собирайся, хорошо? Мы должны выехать в начале следующей недели. У тебя есть загранпаспорт? Ах, ну да, что же я спрашиваю, ведь мы недавно летали на Багамы! — хлопнул он себя по лбу. — Дорогая, не бери много вещей, только самое необходимое. Всё, что нам будет надо, мы купим на месте. Договорились?
— Да, конечно, — пробормотала Жанна. — Я возьму только Полину и вещи, которые понадобятся ей на первое время.
Резник улыбнулся.
— Знаешь, я очень люблю детей. Когда они маленькие, то… такие беззащитные. И ты понимаешь, что можешь вырастить настоящего мужчину, или прелестную девушку. И от этого становится так хорошо…
Он прикрыл глаза.
На щеке Жанны показалась слеза, но она её быстренько смахнула. Ещё не хватало разреветься перед Максом, как последняя дура! Она и так стала слишком сентиментальна, словно любительница мексиканских сериалов, того и гляди, в любой момент пустит слезу!
Ей очень жаль друга Резника, потому что из-за его смерти так сильно страдает он сам. А его страдания — это её страдания. Жанна уже давно поняла, и не собиралась больше скрывать от себя, что влюблена. Она действительно любит Резника. Не так, как Павла, когда весь мир для неё сосредоточился в том белокуром юноше, и когда кроме Павла она и думать ни о чём и ни о ком не могла. Теперь в её новой любви не было желания всё успеть, не было горячности, не было такой испепеляющей страсти. Её новая любовь была исполнена нежности и теплоты. И пусть в ней было больше рассудочности, чем горячности, больше терпения, чем невыдержанности, больше тёплых чувств, чем безоглядной страсти. Но, наверное, именно эта любовь и станет для неё последней, что бы ни произошло.
И в этот момент она поняла, что больше не может предавать человека, который стал для неё и отцом, мудрым и добрым, и любовником, нежным и деликатным, и другом, рассудительным и всегда готовым прийти на помощь. Она больше не может наносить ему удары в спину, лгать ему и передавать всё услышанное от него Шахиду. Жанна расскажет ему всё, сейчас же, немедленно! Она уверена, что он всё поймёт, если услышит эту историю в её исполнении. Она знает, что вдвоём они что-нибудь придумают, и обведут Шахида вокруг пальца! И она уже не боялась ничего…
— Макс, я должна тебе кое-что сказать, — серьёзно сообщила она, намереваясь честно рассказать весь тот ужас, в котором жила так долго.
— Не сейчас, любимая, — попросил Резник, потирая грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80