— Но это же, милая, невозможно сделать, — сказал он тихо. — Ненко — янычар. Он в Сливене… Ты не можешь поехать к нему, а он…В хижине нависла долгая мрачная тишина. Потрескивали дрова в очаге, гудело в трубе. Слышалось хриплое, прерывистое дыхание больной.— А он… может прибыть сюда! — раздался вдруг голос Звенигоры.Анка встрепенулась, подняла голову.— Как?Младен удивлённо, с горечью взглянул на казака. Но Арсен и не заметил этого.— Мы привезём его сюда!Воевода резко поднялся. В его глазах вспыхнул гнев.— Арсен, ты понимаешь, что говоришь? — И, понизив голос до шёпота, добавил: — Ты обезумел! Ожидание, надежда придадут больной силы. Эти дни она будет жить, чтобы дождаться встречи… Но если Ненко не приедет, это убьёт её!— Он приедет! Не может не приехать! А не захочет — силой привезём его!— Как же это сделать? Вас немедленно схватят в Сливене! Там полно войск! Кроме того, мы подвергаем опасности свой новый стан…— Младен, это… моя последняя просьба к тебе, — тихо проговорила Анка.Воевода опустил плечи, помолчал. Потом махнул рукой:— Ладно. 4 День был ветреный, холодный. Вместо мелкого колючего снега, что шёл в горах, здесь, в долине, сыпалась надоедливая морось. Пронизывающие колючие иглы секли лицо. Гайдутины кутались в грубошёрстные епанчи Епанча (турец.) — плащ, длинная широкая накидка.

, глубже натягивали шапки. Вздрагивали и фыркали мокрые кони.Драган дал знак остановиться. Четыре всадника спешились, завели лошадей в узкое мрачное ущелье, привязали к деревьям. Возле них остался Дундьо. Он по-медвежьи, неуклюже обнял всех уходящих:— Счастливо, друзья!Когда стемнело, Драган, Якуб и Звенигора вошли в город. Узким переулком, залитым жидкой, чавкающей под ногами грязью, добрались до базарной площади. Драган оглянулся и, убедившись, что вблизи никого нет, постучал в ставни большого высокого дома. Двери быстро открылись, показался хозяин.— Кто тут? — спросил, присматриваясь к тёмным фигурам.— Бай Димитр, поклон от воеводы, — прошептал Драган, заходя в сени.— Прошу в дом, друзья, — так же тихо ответил хозяин и, закрыв за ними двери, закричал: — Майка, майка Майка (болг.) — мать.

, дай нам чего-нибудь подкрепиться!..— Что узнал, бай Димитр? — спросил Драган, ставя на стол чарку.— Выведал все, что надо. Сафар-бей расквартировал своих головорезов в замке, а сам остановился у богатого спахии Онбаши.— Это хорошо. В замке его труднее было бы взять.— Дом Онбаши тоже усиленно охраняется. Сафар-бей всюду выставил стражу.— Вот как!— Но рядом с Онбаши живёт мой старый приятель Станко. Этого не предусмотрел ага, — улыбнулся Димитр. — Правда, пришлось немало потрудиться, чтобы уговорить Станко помочь нам, но все же согласился. Он оставит на ночь ворота не запертыми, а также выставит из сарая лестницу — ею вы воспользуетесь, чтобы перелезть через каменную стену, которая отделяет усадьбу Онбаши от двора Станко. А с той стороны опуститесь по верёвочной лестнице — я приготовил…— Спасибо, бай Димитр.— Теперь смотрите внимательно. — Бай Димитр взял из очага головешку и начал быстро рисовать на краю стола. — Это дом Онбаши. С улицы в него только один вход, — там всегда стоит янычар… Второй часовой — на углу возле ахчийницы. Третий, конный, все время проезжает от одного к другому. Очевидно, для того, чтобы не заснули или не отлучились куда-нибудь… Остальные янычары — более десятка — живут в одной из комнат дома Онбаши, но они обычно ложатся спать вместе с курами. Зато сам Сафар-бей засиживается допоздна.— Возле его двери нет часового?— Внутри дома нет. А вот в саду, куда выходят окна комнаты Сафар-бея, после того, как ага ложится спать, обязательно стоит один янычар. Поэтому опаздывать нам нельзя.— Ещё раз спасибо, бай Димитр. Думаю, все будет хорошо. Теперь выслеживайте другого зверя — Гамида! Этого будет нелегко захватить. Но взять должны! Веди нас, бай Димитр! 5 Якуб пересёк улицу и остановился напротив большого двухэтажного дома Онбаши. В окнах мигал трепещущий свет свечей. Перед дверями стоял дежурный янычар.— Дур! Кто такой? — заступил он дорогу Якубу.— Кагамлык! — обрадовался Якуб. — Ты ли это? Вот не думал встретить знакомого! Надеюсь, ты не забыл Якуба?— А-а, старик! Откуда ты вдруг взялся? — вытянул шею янычар и покрутил небольшой, круглой, как булава, головой.— Услышал, что ага с отрядом вернулся с войны, и решил проведать. Узнать о здоровье, да ниспошлёт его аллах… Да и дело у меня к нему…— Гм, не мог ты другое время выбрать, старик? Ночь на дворе!— Только вечер. А днём Сафар-бею не до меня: служба, поездки, друзья. Разве найдёт он хоть минутку для старого знахаря, когда у него ничего не болит? О нас вспоминают, когда припечёт!— Ну, тебе-то он обрадуется! Чем ты сумел покорить его сердце?Якуб не ответил на вопрос.— Так можно пройти?— Да иди уж… Сначала прямо, а потом — последние двери налево. Представляю, как удивится ага!«Я тоже представляю», — подумал Якуб и вошёл в полутёмный длинный коридор.Нашёл последние двери, постучал. Услыхав голос Сафар-бея, порывисто открыл дверь и вошёл в комнату. Освещена она была скупо, только одной свечой, поэтому углы были в густой тени. У противоположной стены, за низеньким столиком на кривых ножках, сидел Сафар-бей. Он сразу же поднялся:— Якуб? Вот не ждал! Заходи, садись, гостем будешь! Салям!— Салям! Правда, у гяуров-урусов есть пословица: «Непрошеный гость хуже татарина»!— Ну что ты говоришь, Якуб! Я тебе всегда рад, сам знаешь! Садись.Якуб сел на низкую мягкую тахту, что стояла между окнами, Сафар-бей — на стул напротив. Выглядел он усталым и бледным. Глаза глубоко запали, между бровями появились морщины.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13