Каркефу приложил ухо к щели в ставне, сквозь которую пробивался лучик света.
— Там шушукаются и смеются, — сказал он тихо и, прильнув глазом к маленькому отверстию, которое позволяло наблюдать за тем, что происходило внутри, добавил: — Стол накрыт, волк — в овчарне.
Дорога, по которой капитан Якобус пришел в трактир «Три пинты», была с обеих сторон обсажена развесистыми дубами. Каркефу вместе с двумя приятелями проследовал по ней и сел на траву, свесив ноги в канаву.
— Если капитан на лошади, он ускользнет от нас, — сказал Арман-Луи.
— Я давно знаком с мадам Евфразией, — похвастал Каркефу. — Это довольно скромная, всегда укутанная особа. Занавесочки на её окнах, как и сейчас, обычно целомудренно опущены. Она раздвинула бы их, если бы услышала топот копыт: значит, капитан пришел пешком.
— У этого придурка на все есть ответ, — заметил ему Рено.
— Увы! господин маркиз. Пусть я придурок, да все вижу! Позвольте, я вручу мою душу Богу… Рапира капитана, может быть, чуть короче рапиры мэтра Ганса, но зато рука капитана будет посильнее. Не пройдет и часа, как он продырявит мою кожу… бедная моя дорогая кожа!
Луна хотя и была в окружении нескольких белых ватных облаков, но в бледном её свете все же просматривался большой кусок дороги. Деревья стояли не шелохнувшись. Тихо, ни ветерка. Только филин ухал где-то во мраке ночи.
— А если нам уехать? — спросил Каркефу.
— Вино подано, значит, его надо пить! — ответил Рено на шутку шуткой.
— Ах, господа, всем известно, что я не пью!
— Лицемер! — перебросился словом и Арман-Луи.
В то время красная дверь одинокого домика открылась и внезапно вырвавшийся из неё свет залил дорогу. Силуэты двух теней вырисовывались в квадрате освещенного пространства: один из них тотчас огляделся вокруг и глубоко завернулся в плащ, заботливо высвободив правую руку. Затем дверь закрылась, погасив свет, и все погрузилось во мрак.
Почти сразу на дороге послышались шаги.
— Вот он! — прошептал Каркефу.
Капитан бодро вышагивал, напевая.
— Вы слышите? — снова проговорил Каркефу: — Громовой голос, Геркулесова поступь… Господа! Мне плохо, я теряю сознание!
Каркефу упал и, ползя по земле, крепко привязал к стволу дуба, по правую сторону дороги, один конец веревки; другой её конец он обмотал и туго затянул вокруг березовых пней, по левую сторону дороги.
Та же самая веревка, что недавно привела в ужас мэтра Ганса, теперь была натянута на высоте шести дюймов над землей и совсем не заметна в темноте.
Капитан Якобус только что углубился в лес. То ли из присущей ему осторожности, то ли потому, что ему послышался легкий шорох, но уже с первых шагов он остановился и пристально вгляделся в неясные очертания дороги.
— Помоги нам, Бог Фехтования! — прошептал Рено.
Или Бог Фехтования внял молитвам дворянина, или капитан не заметил ничего такого, что подтвердило бы его внезапную настороженность, — но он снова двинулся вперед. Минута или две отделяли его от столкновения с натянутой веревкой. Каркефу затаил дыхание. Капитан ускорил шаг — но вдруг он зацепился ногой за веревку, упал и растянулся на дороге.
Страшные проклятия сорвались с его губ, но, прежде чем подняться, он попытался выхватить из ножен ту самую рапиру, при одной лишь мысли о которой Каркефу холодел.
Вскочив на ноги, капитан огляделся: три человека, обнажив шпаги, преграждали ему путь.
— Не волнуйтесь! — сказал ему Каркефу. — Я взял на себя труд освободить вас от этой слишком острой железки ничего: нет более опасного для человека, который падает.
— Ах, так это засада! — сказал капитан, скрестив руки на груди.
— Сударь, мы можем объясниться, — холодно заверил его Рено.
— Трое против одного?.. Если вы дворяне — это не по правилам, но если вы бандиты — что вам нужно?
Г-н де ла Герш подошел к нему ближе:
— В замке, неподалеку отсюда, живут старик, молодая девушка, десять жалких слуг. Один человек, вопреки гостеприимству хозяев, задумал план похищения девушки, живущей под присмотром старика. А вы, капитан Якобус, не задумываясь, предлагаете гостю свои услуги и услуги своего отряда, чтобы осуществить его затею, к тому же за это преступление он обещал вам сто золотых экю — и это поступок дворянина?
В ответ капитан выхватил из-за пояса кинжал и в бешенстве выкрикнул:
— Ты забыл, что у меня есть ещё и это оружие? Умри же! — и, словно пантера, он набросился на Армана-Луи.
Но молодой человек увернулся от его выпада и, скользнув под руку капитана, схватил его за горло с такой силой и так резко, что с синим лицом и налитыми кровью глазами его враг тяжело рухнул на землю.
Не теряя ни минуты, Каркефу связал ему ноги и руки.
— Ничтожества! — крикнул капитан, приходя в себя, барахтаясь в дорожной пыли.
— Сударь, — сказал Рено. — Не надо сердиться на моего друга: он гугенот — и научен всякого рода премудростям в общении с простыми людьми. В сущности, его воззрения полны благодушия и таковы, что и истинный католик также был бы счастлив их принять. Просто он хочет уберечь вас от соблазна и предоставить вам такое убежище, где бы вы предавались размышлениям о суетности жизни. Не беспокойтесь о тех свечах, которые должны будут появиться в окне графа де Паппенхейма. Господин де ла Герш берет на себя труд задуть их; я ему в этом помогу.
Капитан напряг мускулы, чуть ли не разрывая их, но веревки, которыми он был связан, не поддавались.
— Я понимаю ваш гнев, — продолжал Рено. — Но, принимая во внимание то, что, с одной стороны, вы теряете сто золотых экю, то есть кругленькую сумму, а с другой, что вы рискуете лишиться жизни, я предлагаю вам за это компенсацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178