– Ваше величество разрешит мне немного подумать? – обратилась девушка к Анне. Она потерла лоб, стараясь представить себе, как в подобной ситуации поступил бы Кит.
– Так, мистрис. – Королева поднялась на ноги и взяла письмо, по-прежнему лежавшее на коленях у Дини. – Может быть, мы будем говорить за ужин?
Дини согласно кивнула. Оказавшись в коридоре, она задалась вопросом, где искать Кита. У него всегда есть в запасе отличная идея – а то и две…
– Так что ты успела ей пообещать? – осведомился Кит. Он стоял рядом с ней, запыхавшись после тренировочного боя, и тыкал в землю у ног Дини концом шпаги. Здоровой рукой он массировал больное плечо.
– Я просто сказала ей, что мы попробуем помочь, – еще раз повторила Дини.
Звон шпаг эхом отдавался в огромном фехтовальном зале. В дальнем углу от Дини находился молодой Суррей, который посылал в ее сторону пламенные взгляды сквозь забрало специального тренировочного шлема. Его отец самым настоятельным образом требовал – к большому неудовольствию сына, – чтобы тот всегда надевал защитное снаряжение. Пока что никто из известных фехтовальщиков не торопился вступать с ним в бой, что еще больше распаляло его гнев.
– Если дождь завтра прекратится, мы должны попробовать уйти, – закончил Кит примирительным тоном.
– Нет, Кит. Я в самом деле хочу остаться и помочь – и теперь больше, чем когда-либо.
– Разве ты не понимаешь? У нас нет выбора.
Он с шумом втянул в себя воздух и оглядел помещение. В зал только что впустили дам – отличная возможность для молодых придворных продемонстрировать свое фехтовальное мастерство перед восхищенными женскими взорами. Большинство фехтовальщиков – тоже к удовольствию дам – были одеты лишь в батистовые или полотняные рубашки.
Дини, озабоченная мыслями о принцессе, не могла тем не менее не признать, насколько Кит превосходил всех прочих мужчин. Некоторые из придворных были весьма привлекательны внешне, некоторые хорошо развиты физически, но герцог Гамильтон – разрумянившийся от упражнений, стройный и сильный – казался ей прекраснейшим во всем свете рыцарем.
– Ну прошу тебя, Кит, прочти это письмо. Оно разрывает мне сердце.
– Твоя забота о ближнем достойна восхищения, любовь моя. – Кит стряхнул капельки пота со лба. – Но советую тебе приберечь самую малость для нас двоих. Как ты не понимаешь, что даже простая беседа между нами привлекает пристальное внимание очень многих людей? Мы обязаны совершить еще одну попытку. Завтра мы уйдем отсюда, и тогда все эти интрижки покажутся нам дурным сном.
Он развернулся на каблуках и двинулся к стене, где висело оружие, на ходу приветствуя Дам. Добравшись до оружейного стенда, Гамильтон повесил шпагу на крюк и направился к выходу. Дини двинулась за ним, сложив на груди руки и изо всех сил сдерживая гнев.
– Что ж, можешь мне не помогать. Я отлично справлюсь сама, – зашипела она ему прямо в ухо. Кит на мгновение замедлил шаг – настолько он был поражен неприкрытой злобой, звучавшей в ее голосе. Между тем она продолжала: – Ты представления не имеешь, как чувствует себя человек, от которого отказался отец. Откуда тебе это знать? Ведь ты был богатеньким мальчиком из респектабельного семейства!
– Моего отца убили на войне, когда я был ребенком.
– Наверное, это в самом деле ужасно. Но он по крайней мере не бросил тебя, не заставил денно и нощно гадать, а нет ли в этом твоей вины? – На глазах Дини выступили слезы, но она не умолкала: – И вот что я тебе скажу еще: и у меня, и у тебя остались матери, а у тебя еще и сестра. А кто есть у Елизаветы? Она абсолютно одинока. Оттого и пишет незнакомой женщине и просит ее удочерить. Ох, Кит, до чего несчастна эта девочка!
– А может быть, с несчастной девочкой из рода Тюдоров следует обращаться именно таким образом? Тогда она, возможно, не будет резвым и веселым ребенком, зато со временем превратится в великую королеву, ту самую, которая накопит достаточно сил, чтобы противостоять испанцам. Оставь ее в покое, Дини.
– Итак, она будет великой королевой, – произнесла Дини с сарказмом в голосе. – Но может быть, она стала бы еще более великой, если бы на ее долю пришлось счастливое детство?
– А может быть, ее величие – именно следствие тяжелого детства?
Они так увлеклись беседой, что не заметили, как придворные затихли и стали вслушиваться в их разговор, тщетно пытаясь понять его смысл. Зато все очень хорошо поняли другое – между герцогом Гамильтоном и его кузиной происходит весьма страстное объяснение.
– Все-таки я бы предпочла оказать ребенку помощь, – резко бросила Дини. Потом она глубоко вздохнула, стараясь успокоить разгулявшиеся нервы. – Давай поможем ей, Кит, пожалуйста.
– Дини. – Голос Кита звучал строго, даже сурово. – Любовь моя, – прибавил он через секунду, уже мягче. – Помощь Елизавете не избавит тебя от кошмаров собственного детства.
Дини смотрела перед собой, не замечая происходящего вокруг.
– Не знаю, что сказать тебе, Кит. Уж больно меня тронуло письмецо Елизаветы. Возможно…
– Возможно что, Дини?
– Возможно, мне уже пора завести собственного ребенка, – закончила она шепотом. – Нашего с тобой ребенка, который не будет задавать себе вопрос: где его родители? Или гадать, любят они его или нет. У меня в жизни все было наоборот.
Он молча отер ладонью слезы с ее щек. Ему хотелось прижать девушку к груди, но он знал, что и без того их темпераментная беседа уже сделалась достоянием дворцовых сплетников.
– Если все пройдет удачно в лабиринте, то такая возможность нам представится. Но только в этом случае. Иначе наше время может не наступить никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119