резко произнесла она.
Их глаза встретились, и Блейк понял, что она имеет в виду произошедшее между ними на пляже.
Только Каролина знала, что лжет. Время, проведенное с Блейком, было для нее бесценным. Каждая минута каждой встречи навсегда отпечатывалась в ее сердце.
Каролина проглотила слезы. Скоро она уедет, и у нее останутся одни только воспоминания. Не будет человека, сжимавшего ее в объятиях, друзей, которые подшучивали над ней, особняка на побережье, ставшего для нее за несколько недель родным домом.
Но больше всего ей будет не хватать улыбки Блейка. Он так редко улыбался, но когда это случалось… А когда он по-настоящему смеялся, ей хотелось петь от радости.
Сейчас он не улыбался. Выражение его лица было жестким, и он смотрел на нее так, словно ждал помощи. Каролина знала, что если сию же минуту не покинет комнату, то будет выглядеть последней дурой.
— Простите, — быстро произнесла она и поспешила к двери.
— Ты не можешь уйти сейчас! — воскликнула Пенелопа, вскакивая с дивана.
— Я все сказала, — не оборачиваясь, ответила Каролина.
— Но куда ты направляешься?
— На улицу.
— Каролина!
Это был голос Блейка, и от его звука на глаза Каролины навернулись слезы.
— Что? — выдавила она. Может, это прозвучало грубо, но на большее она была не способна.
— Там темно. Или ты не заметила?
— Я хочу посмотреть на звезды.
Она услышала его шаги, потом ощутила его руку на своем плече. Он увлек ее прочь от двери.
— Небо затянуто облаками, — сказал Блейк, и его голос был на удивление ласковым. — Ты не увидишь никаких звезд.
Она все равно не обернулась.
— Я знаю, что они там. Только это имеет значение.

* * *

Каролина выбежала из комнаты, и Блейк прикрыл глаза, не в силах посмотреть ей вслед.
— Видишь, что ты наделал, — услышал он голос Пенелопы. — Разбил бедной девочке сердце.
Он ничего не ответил, не зная — черт, не желая знать! — были ли слова его сестры правдой. Если он разбил ей сердце, то он настоящий мерзавец. А если это не так, то получается, что он безразличен Каролине и их единственная ночь страсти ничего для нее не значила.
И эта мысль была невыносимой.
Он не хотел думать о том, какие чувства испытывает к Каролине. Если он пойдет по этому пути, то единственным словом, ожидающим его в конце, будет любовь.
Блейк открыл глаза и увидел на лице Ривердейла явное неодобрение.
— Ты осел, Рейвенскрофт, — сказал Джеймс. — Блейк не ответил. — Марабелл мертва, — прошептал Джеймс.
Блейк повернулся к нему с такой яростью, что Пенелопа вздрогнула.
— Не упоминай ее имени! — сказал он угрожающим голосом. — Для нее нет места в этом разговоре!
— Вот именно, — парировал Джеймс. — Она умерла, и ты не можешь оплакивать ее вечно.
— Ты ничего не понимаешь, — вздохнул Блейк, качая толовой. — Ты не понимаешь, что значит любить.
— А ты знаешь это слишком хорошо, — тихо проговорил Джеймс. — Ты это уже узнал.
— Блейк, — мягко сказала Пенелопа, кладя руку ему на плечо. — Я знаю, что ты любил се. Мы все ее любили. Но Марабелл не хотела бы, чтобы ты прожил свою жизнь отшельником. Ты сейчас как пустая оболочка. Ты похоронил свою душу вместе с ней.
У Блейка на щеках заиграли желваки.
— Отпусти ее, — прошептала Пенелопа. — Время пришло, Блейк. И Каролина любит тебя.
Блейк резко обернулся.
— Она сама так сказала?
По глазам сестры он видел, что Пенелопа хотела солгать. Но в конце концов она только покачала головой.
— Нет, но это видно невооруженным глазом.
— Я не хочу сделать ее несчастной, — произнес он. — Она заслуживает лучшей участи.
— Тогда женись на ней! — с жаром произнесла Пенелопа.
Он покачал головой.
— Если я женюсь на ней… Боже! Я причиню ей больше несчастий, чем вы можете представить.
— Какого черта! — взорвался Джеймс. — Перестань же наконец быть трусом. Ты боишься любить, ты боишься жить.
Единственное, чего ты не боишься, — это смерти. Я даю тебе ночь. Только одну ночь.
Блейк прищурился.
— Для чего?
— Для того, чтобы прочистить себе мозги. Но обещаю тебе: я женюсь на Каролине, если ты сам не сделаешь этого.
Подумай, сумеешь ли ты потом с этим жить?
Джеймс повернулся и вышел из комнаты.
— Он не бросает слов на ветер, — сказала Пенелопа. — И Каролина нравится ему.
— Я знаю, — огрызнулся Блейк.
Пенелопа кивнула брату и подошла к двери.
— Оставляю тебя наедине с твоими мыслями.
«Этого, — подумал Блейк, — мне хотелось бы меньше всего».

Глава 20

Га-ри-ный (прилагательное). Тихий, спокойный, мирный.
Нельзя считать прошедшие дни гариными.
Из личного словаря Каролины Трент


Каролина сидела на песке и, запрокинув голову, смотрела вверх. Как Блейк и предсказывал, небо заволокли тучи, и лунный свет блеклым маревом пробивался сквозь их серую пелену. Спасаясь от прохладного ветерка, она обхватила руками колени. Ее туфли лежали рядом на песке.
— Все равно, — сказала Каролина вслух и пошевелила в песке пальцами ног. — Это не имеет значения.
— Что не имеет значения?
Каролина вздрогнула. Блейк.
— Как тебе удалось подойти так тихо?
Блейк махнул рукой куда-то назад.
— Там, метрах в десяти, есть еще одна тропинка.
— А… Что ж, если ты решил проверить, как у меня дела, то я чувствую себя отлично, и ты можешь возвращаться домой.
— Каролина… — Он смущенно кашлянул. — Я кое-что должен сказать тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83