За последних три дня в комнате произошли изменения. Теперь она была прибрана и казалась более обжитой. В ней стоял новый стол с хлопающей на ветру белой льняной скатертью. Даже глядя снизу, я видел, что на нем стоят серебряные тарелки. Кушетка исчезла, а стулья переместились к столу. Мне показалось, что сундуков стало меньше. Возможно, здесь провел последние три дня Грамиан Фотий, хотя почему-то я в этом сомневался. Скорее уж это напоминало комнату для совещаний, штаб заговора.
Гром ударил над головой и продолжал рокотать, удаляясь.
В забавном мы оказались положении. Враги могли выйти на нас с трех сторон – по лестнице из подземелья, через тайную дверь из молельни или спуститься сверху по другой лестнице, которую мы еще не обследовали.
– Тащи фонарь. – Ториан перешагнул последние ступени, зашел за угол и исчез на второй лестнице.
Роясь в мешке в поисках трута и фонарей, я подошел к столу. Трясущимися от спешки руками я сначала выронил свечу из моего фонаря, потом обжегся о трут – без которого я вполне мог обойтись. Сообразив, я попробовал зажечь фонарь от стоявшей на столе свечи, но тут порыв ветра задул ее. Мне пришлось шарить руками по полу, пытаясь найти трут. В конце концов мне удалось-таки зажечь фонарь, и комната снова выступила из темноты. Покидав в мешок все свое барахло, я поспешил за Торианом. Дождь усилился.

Эта лестница оказалась более пологой и шла вдоль главного фасада храма. Вскоре я увидел перед собой две ноги – сперва я принял их за два сосновых ствола, – стоящие на верхней ступеньке, но они двинулись в сторону, освобождая место для меня. Остальная часть его тела находилась в верхнем помещении. Я стал рядом с ним, поднял фонарь – и из темноты выступили лица. Я пискнул что-то и чуть не уронил фонарь.
– Ш-шш! – прошептал он.
Это были статуи. Мы оглядывались в большом, высоком помещении, уставленном с одной стороны изваяниями, а с другой – сундуками и какими-то непонятными узлами. Потолка я почти не видел, понял только, что он сводчатый. Стоявший прямо передо мной молодой человек хитро улыбался, и я вспомнил Роша с площади. Правда, нижняя часть тела у этого юноши отсутствовала – вот почему он смотрел сейчас прямо мне в лицо. За ним виднелась однорукая матрона.
Свалка. Жрецы использовали это место, чтобы складывать сюда старье. В самом деле, что делать с поврежденным богом или богиней? Ломать – святотатство. Молиться – богохульство. Все, что остается, – это убрать их с глаз долой. Это было место, где умирают боги.
Медленно одолели мы последние несколько ступеней и оказались в неземном обществе. Направо и налево тянулся узкий проход. Куда идти?
Ториан схватил меня за плечо.
– Кажется, слева мелькнул свет, – шепнул он. – Прикрой фонарь!
Я сунул фонарь в мешок. Стало темно. Я стоял в кромешной тьме, балансируя на верхней ступеньке и отчаянно стараясь не стучать зубами, – мне представлялось, как изваяния, пользуясь тем, что мы их не видим, подкрадываются к нам.
Узкие лучи света прорезали темноту над головой и исчезли. При первом посещении храма мы обнаружили отверстия, скрытые в декоративном карнизе, что шел по периметру верхнего яруса пирамиды. Скорее всего это были узкие трубы, пригодные для вентиляции, но не для того, чтобы пропускать свет. На улице грохотал гром – сюда он проникал сильно приглушенный. Он доносился скорее даже по лестнице снизу. Все же воздух здесь был свежий, и я даже ощущал его движение.
Я решил, что в случае появления когорты разъяренных жрецов я спрячусь в толпе статуй и буду загадочно улыбаться. Возможно, даже отломаю одну руку для убедительности.
Теперь и я различал слабый свет слева. Где же Грамиан Фотий? Может быть, над моей головой, в Обители Богини, возносится к славе над рыдающей Шалиаль Тарпит?
Он может быть и слева от меня, там, откуда пробивается свет, наряжаясь с помощью дюжины жрецов в доспехи Балора. Впрочем, с учетом того, что ему предстоит таскать эту броню на себе весь предстоящий день, я бы на его месте не спешил облачаться в нее задолго до рассвета. Да и для общения с красивой женщиной я выбрал бы что-нибудь другое.
Он может обедать сейчас внизу, в храме с верховным жрецом Нагьяком и несколькими избранными богатеями, получая заодно в сотый раз наставления, как себя вести и что от него требуется – не в эту ночь, конечно, а в предстоящие дни.
Снова ударила молния, две вспышки одна за другой, и мне показалось, что я вижу в углу Ториана. Гораздо вероятнее, я видел призрак.
Я заставил себя заняться географией. Я должен находиться почти под верхними ступенями главной лестницы, перед Обителью Богини. Не надо быть гением, чтобы догадаться, что помещение в плане имеет форму квадрата. Обитель Богини должна поддерживаться массивным столбом посередине пирамиды, значит, этот коридор обходит его по периметру. Помещения на всех остальных этажах лепятся к пирамиде с трех сторон, поскольку главный фасад остается монолитным, но этот потайной этаж освещается не сверху, так что может занимать всю площадь уступа пирамиды.
И если он весь захламлен так, как та его малая часть, что я видел, здесь есть где спрятаться, если вдруг нагрянут жрецы.
Свет погас.
Я проверил, не погас ли фонарь в мешке, чуть приоткрыл горловину, чтобы пропустить внутрь больше воздуха, потом снова прикрыл его. Свет ослепил меня, и некоторое время я не видел ничего.
Мне захотелось чихнуть.
Мне отчаянно захотелось чихнуть.
Я тер нос до тех пор, пока он не заболел.
Молния. Гром. Я никогда еще не встречал человека ростом с Ториана, способного передвигаться так бесшумно. Впрочем, тишина сама по себе уже была хорошей новостью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93