Вопрос застал графа врасплох. Рослин устремила на него проницательный взгляд, отчего Маркусу казалось, будто она видит его насквозь. Но он сам не знал ответа на нескромный вопрос подопечной.
Он, безусловно, питал к Арабелле очень сильные чувства. Он скучал, когда ее не было рядом. А когда предвкушал новую встречу с ней, сердце начинало сильнее биться в груди. Арабелла возбуждала в нем такую страсть, какой граф не испытывал уже много лет, а быть может, и никогда.
Но то, что он хотел Арабеллу – и хотел быть с ней рядом, – вовсе не означало, что когда-нибудь он почувствует романтическую любовь, о которой, как он думал, спрашивала Рослин.
– Мне кажется, – сказал наконец Маркус, – что мои чувства к вашей сестре должны оставаться между ею и мной.
Рослин кивнула в знак согласия.
– Возможно. Но мы не хотим, чтобы Арабелле снова причинили боль.
– Уверяю вас, что меньше всего на свете я хочу причинить ей боль.
– Но вы не можете обещать, что этого не случится.
Он на самом деле не может давать подобных обещаний, подумал граф, но, черт побери, приложит все усилия, чтобы сделать Арабеллу счастливой.
– Я могу пообещать, что если возьму вашу сестру в жены, наш брак будет совсем не таким, как у ваших родителей.
Лили, по-видимому, не удовлетворил такой ответ.
– Если вы влюбите в себя Арабеллу, то разобьете ей сердце. Мы не позволим вам причинить ей боль, подобно виконту Андервуду.
– Этого ни в коем случае не произойдет, – искренне сказал Маркус.
– Как мы можем быть в этом уверены? – спросила Лили.
– Увы, – сказал лорд Данверс, – я не смогу убедить вас, что действую с благими намерениями, но собираюсь продолжить ухаживания за вашей сестрой.
Лили по-прежнему негодующе взирала на графа, и он решил, что пора сменить тему.
– Между прочим, я рад возможности поговорить с вами двумя без свидетелей.
Маркус сделал паузу, переводя взгляд с одной сестры на другую.
– Прошу, расскажите мне о вашей матери.
При упоминании о матери Лили поджала губы, а Рослин насторожилась.
– Что именно вы хотите знать?
– Насколько я понимаю, она живет на побережье Франции, на полуострове Бретань. Вы не получали от нее известий в последнее время?
Лили коротко, надрывно усмехнулась.
– Ни в последнее время, ни за все четыре года. Она не послала нам ни единого письма с тех пор, как покинула Англию со своим любовником.
В голосе девушки слышалась горечь, и Маркус понял, что леди Лоринг была еще одной больной темой для Лилиан.
– Вероятно, у нее не было такой возможности, – заметил лорд Данверс. – Война на Пиренейском полуострове разгорелась с новой силой вскоре после того, как ваша мать отправилась во Францию, поэтому ей наверняка было чрезвычайно трудно с вами связаться.
– И все же она могла как-нибудь послать нам весточку, – немного мягче возразила Рослин, – хотя бы дать нам знать, что жива.
– А ваш дядя не пытался с ней связаться?
– Весьма сомнительно. Наш дядя не разрешал даже упоминать при нем маминого имени. Он не желал прощать позора, который она навлекла на его род.
– А не пыталась ли она вернуться домой, в Англию, когда закончилась война?
– Зачем? – спросила Лили. – Ей не были бы здесь рады.
– А сейчас что-нибудь изменилось? Теперь, когда вашего дяди больше нет, вы обрадовались бы ее возвращению?
– Нет, – ответила Лили дрожащим от убежденности голосом. – Я не хочу ее больше видеть.
Маркус сложил пальцы домиком и оперся на них подбородком, изучая подопечных. Рослин, похоже, немного больше была склонна простить мать, но граф подозревал, что Арабелла разделяла горькие чувства Лили.
– Почему вы спрашиваете? – нарушила молчание Рослин, снова пронизывая Маркуса всезнающим взглядом.
– Мне любопытно, – ответил лорд Данверс, что было правдой лишь отчасти.
Он решил, что лучше не упоминать о последнем повороте событий, пока у него не будет достаточно информации, чтобы как следует во всем разобраться. Неожиданные дела, срочно потребовавшие его присутствия в Лондоне, были связаны исключительно с леди Лоринг. Месяц назад она написала ему, узнав о смерти своего деверя. Виктория выражала соболезнования по поводу кончины родственника и поздравляла Маркуса с получением графского титула.
После долгой дискуссии с юристами лорд Данверс дал им указание найти Викторию Лоринг во Франции и обеспечить ей возможность вернуться домой, если она того захочет. Он хотел услышать, что расскажет сама леди Лоринг, поскольку его не слишком убеждал образ порочной злодейки, созданный покойным графом. По словам Симпкина, совмещавшего при седьмом лорде Данверсе должности дворецкого и секретаря и занимавшегося всей перепиской его светлости, леди Лоринг несколько раз писала дочерям, но деверь сжег все ее письма до единого, даже не вскрывая восковой печати.
И если был хоть малейший шанс залечить глубокие раны, которые Виктория Лоринг нанесла дочерям, бросив их на произвол судьбы, граф не собирался его упускать. Бессердечные действия леди Лоринг были одной из причин, настроивших Арабеллу против брака, и если она сможет простить мать, то, возможно, более благосклонно отнесется и к его, Маркуса, предложению.
Однако лорд Данверс не собирался делиться своими надеждами с подопечными. Отчасти потому, что не хотел их разочаровывать, в случае если он ошибался по поводу их матери.
Его ответ, очевидно, не удовлетворил Лили. Она пристально взглянула на графа.
– Если разговор о матери – всего лишь уловка, призванная отвлечь нас от защиты Бель, то она не сработает, ваша светлость.
Лорд Данверс едва заметно усмехнулся.
– Это не уловка.
По-прежнему хмурясь, Лили резко встала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101