Я поступила именно так. Видишь ли, я ненавидела его. Я хотела его наказать. И единственное, что я могла придумать, — это сделать так, чтобы он больше никогда не увидел свое дитя.
Индия нахмурилась.
— Не понимаю. Если Маргрейв — мой сводный брат, а вы приходитесь матерью нам обоим… Ведь вы наша мать? Верно?
Маргрейв отрывисто рассмеялся:
— Ты права, дорогая сестрица. Нельзя отрицать, что эта потаскуха приходится матерью нам обоим.
Индия сжала руку Саута. Взглянув на графиню, она спросила:
— Если ваш муж — отец Маргрейва, то кто же мой отец?
Графиня покачала головой.
— Диана, ты — законное дитя, а мой сын — бастард.
Индия бросила взгляд на Маргрейва:
— Вы знали?
Он пожал плечами и криво усмехнулся.
— Да, знал. Но узнал не сразу после того, как выяснил, что ты моя сестра. Это сознание пришло позже. Сначала я думал, как и граф. Я считая себя его наследником. Я думал, что ты — незаконный плод неверности его жены. Но я узнал правду намного раньше его. Я прочел письма, адресованные матери ее любовником. Можешь радоваться, Индия, потому что я открыл ему правду, когда он лежал на смертном одре. Меня бы не удивило, если бы я узнал, что именно это его в конце концов и убило. Мне показалось, что он перестал бороться со своим недугом, когда я сообщил ему эту часть истории.
Леди Маргрейв в ужасе смотрела на сына, улыбавшегося дьявольской улыбкой. В его взгляде она прочла безумие. Графиня и прежде его замечала, но сейчас в глазах сына было что-то еще…
— Ты убил графа, — сказала она. — И не твои последние слова свели его в могилу. Что ты ему дал? Мышьяк? Наперстянку?
Саут с удивлением взглянул на графиню.
— Вы в этом уверены? — спросил он.
Не отводя глаз от сына, леди Маргрейв ответила:
— Я знаю, что он это сделал. Могу ли я это доказать? — Она покачала головой. — Он боялся, что мой муж сам докопается до истины и лишит его наследства. Он не верил, что я не расскажу ему обо всем. Но я не стала бы рассказывать. Зачем? Ведь я обманывала милорда, своего мужа, в течение всех лет нашего брака. Я бы потеряла на этом все и не выиграла ничего. Я заставила его поверить, что ребенок, которого я родила от своего любовника, — его сын, и уверила мужа, что его собственная дочь — не от него. И вы полагаете, он простил бы мне это?
Индия и Саут обменялись взглядами. Маргрейв же пристально смотрел на мать.
Графиня оттолкнула доску, уже послужившую и ей, и Индии, носком туфельки и сделала шаг к сыну.
— Почему ты так боялся ее? — спросила она, — Не было никаких оснований опасаться, что она вторгнется в твою жизнь. Я любила твоего отца. Я заботилась о тебе, лелеяла тебя, дала тебе все возможные преимущества. Но тебе всего было мало. — Она взглянула на сына, потом снова повернулась к Индии. — Он убил бы нас обеих. Думаю, тебе бы он дал еще пожить, но ты бы не поблагодарила его за такую жизнь. Со мной он собирался покончить быстро, и это было бы благом. Хотя не думаю, что он понимал, как будет жить без нас. В каком-то смысле именно мы поддерживали в нем жизнь. Понимаешь меня, Индия? Он жил ради нас — и нами. Главным образом тобой, как и его отец жил мной. Когда мой муж положил конец нашей связи, отец Аллена покончил с собой. Ты понимаешь, я опасалась, что мой сын сотворит с собой то же самое… У них очень много общего. — Глаза графини потускнели, и она шепотом добавила: — У них те же чувства, одни и те же желания.
Индия почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки. Покосившись на нее, Саут поднялся на ноги и проговорил:
— Миледи, здесь никто не усомнится в том, что вы очень любили вашего сына и его отца. Маргрейв может отрицать это, но и он знает, что любили. Вам нелегко было примириться с замужеством без любви. Это была ваша идея? Или вашего любовника?
Леди Маргрейв ничего не ответила. Она смотрела на Саута так, будто не поняла его вопроса.
— Должно быть, вы оба сознавали необходимость такого шага, — продолжал Саут. — Невозможно было длить вашу связь, если бы хоть кто-то из вас не сочетался узами брака. Вероятно, вы оба опасались сплетен. Поэтому и пришли к соглашению. Возможно, что ваш любовник и устроил ваш брак. Если он собирался делить вас с другим мужчиной, то был заинтересован в том, чтобы вы были хотя бы привязаны к своему мужу. И ваш выбор пал на графа Маргрейва. Возможно, вначале вы даже испытывали к нему что-то вроде привязанности, хотя можно предполагать, что этот брак оказался для вас тяжким испытанием.
Саут стоял, чуть расставив ноги и заложив руки за спину. Он подал знак Индии, чтобы та подошла к двери, и вновь заговорил:
— Похоже, что некоторое время все шло гладко. Вы произвели на свет первого ребенка, и ваш муж не подозревал, что не являлся его отцом. Даже после того, как он узнал о вашем романе, он не усомнился в своем отцовстве. Думаю, мысль о том, что ваш сын не от него, ужасала его. Должно быть, он решил, что лучше не ворошить прошлое.
Индия медленно поднялась на ноги и с отсутствующим видом оправила платье. Затем направилась к двери. Виконт продолжал:
— Ваш муж настоял на том, чтобы вы порвали эту связь, верно?
Графиня вздохнула.
— Я покорилась, — сказала она.
— Покорились? Когда поняли, что беременны от мужа?
— Он насильно овладел мной. Я не могла доставить ему радость сознавать, что он отец моего ребенка.
— Но ваш любовник знал правду? — спросил Саут.
— Да.
— И покончил с собой?
— Да.
Графиня с мольбой в глазах посмотрела на Индию:
— Ты должна меня понять. Я не могла оставить тебя при себе. Ты была постоянным мучительным напоминанием о насилии надо мной. Напоминанием о том, чего я лишилась.
Индия покачала головой:
— Я понимаю только одно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93