Убирайся!
Саут кивнул и, повернувшись, направился к лестнице. Виконт старался идти побыстрее, но при этом не забывал прихрамывать. Спустившись на несколько ступенек, он остановился и прислушался. Не услышав шагов Маргрейва, Саут понял, что маскарад не подвел — видимо, граф ничего не заподозрил, иначе следовал бы за ним.
Выждав еще минуту, Саут снова начал подниматься по лестнице. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел, что Маргрейв стоит на том же месте, рядом с угольными ведрами. Причем голова его была опущена, и казалось, что он рассматривал что-то у себя под ногами.
«Неужели этот человек мог играть роль пожилой костюмерши?» — мысленно удивлялся виконт. Он вспомнил, как выглядела миссис Гаррети, и ему пришлось признать, что граф в совершенстве владел искусством перевоплощения.
Саут снова выглянул из-за угла. Маргрейв по-прежнему стоял рядом с ведрами, и теперь казалось, что граф рассматривал что-то у себя на ладони. «Да, он прекрасный актер, — думал Саут. — К тому же гримироваться научился не хуже, чем…» И тут его осенило, он вдруг понял, что его смущало все эти дни. Виконт вспомнил, как описывал Дубин мать Маргрейва.
Примерно так же выглядела женщина, с которой он беседовал в Марлхейвене несколько недель назад. Но эта женщина совершенно не походила на леди Маргрейв — за время своей «службы» Саут видел ее всего лишь один раз, да и то мельком, но именно так ему тогда показалось. Да, теперь стало ясно: женщина, с которой он встречался и в обществе которой провел целый час, расспрашивая об Индии, была не графиня. Это был ее сын. Маргрейв, выдавая себя за свою мать, не старался походить на нее; он знал, что виконт никогда не видел графиню.
Саут сокрушенно покачал головой. Его провели, ввели в заблуждение… Утешением же было лишь то, что он оказался не единственной жертвой мистификации. Теперь уже виконт не сомневался: точно таким же образом граф одурачил мистера Кендалла, как и мистера Радерфорда.
Тут Саут заметил, что Маргрейв наконец-то отошел от ведер и шагнул к ближайшей двери. Вытащив из кармана ключ, граф вставил его в замочную скважину и провернул несколько раз. Затем положил ключ в карман, подхватил ведра с углем и, распахнув дверь носком сапога, вошел в комнату.
Саут выскользнул из тени и вступил в коридор.
Услышав скрежет ключа в замочной скважине, женщины вздрогнули и молча переглянулись. Потом снова склонились над пяльцами.
Маргрейв миновал спальню Индии и, остановившись в дверях гостиной, с усмешкой проговорил:
— Матушка, вы ведь терпеть не можете вышивания. Более того, это занятие презираете.
— Презираю? — переспросила графиня. — Нет, Аллен, просто это занятие кажется мне скучным.
Граф кивнул на ведро с углем, которое держал в руке, и сказал:
— Одно я поставил возле камина в твоей спальне, Индия. А это оставить здесь?
— Да, пожалуйста.
Маргрейв пересек гостиную и опустил ведро на пол. Подбросив в камин несколько кусков угля, он взглянул на мать и спросил:
— Приятно провели время?
Леди Маргрейв кивнула:
— Да, Аллен, это был очень приятный вечер.
Не поднимая глаз от вышивания, Индия сказала:
— Мы говорили о театре. То есть говорила в основном я. А ваша матушка слушала. Знаете, милорд, думаю, мне следовало бы вернуться на сцену. А вы как считаете? Не стоит ли вам подумать об этом?
— Нет, — ответил граф. — Не стоит. Полагаю, это ни к чему.
Индия промолчала. На другой ответ она и не рассчитывала.
— Похоже, ты не собираешься со мной спорить, Индия? — спросил он.
Она покачала головой:
— Нет, не собираюсь. У меня на это не хватит сил.
— Поберегись, Индия. Ты начинаешь действовать мне на нервы.
— Неужели? — Она подняла глаза и увидела, что граф не шутит; было очевидно, что он не в духе. Да, досадно.
Маргрейв указал на мольберт у окна. Холст в рамке был прикрыт тканью.
— Ты не показала матушке нашу последнюю работу, Индия? Думаю, эта картина так же хороша, как и все предыдущие.
Индия отложила пяльцы с вышивкой и вскочила на ноги. Она тотчас же почувствовала головокружение и прижала пальцы к вискам.
— Могу я сказать вам несколько слов, милорд?
— Думаю, что можешь.
— Но я бы хотела наедине. — Индия бросила взгляд на графиню, склонившуюся над вышивкой.
Маргрейв медлил с ответом. Наконец сказал:
— Ты можешь свободно говорить при матушке.
Тут леди Маргрейв поднялась и с улыбкой пробормотала:
— Прошу простить меня…
Не взглянув на сына, леди Маргрейв направилась к выходу.
— Нельзя оставлять ее одну надолго, — сказала Индия. — Мне кажется, она нездорова.
— Тогда быстрее говори, что собиралась сказать.
Индия медлила. Наконец, собравшись с духом, проговорила:
— Милорд, я не хочу, чтобы леди Маргрейв видела картины. Вы предложили это с одной только целью наказать и унизить меня.
Граф пожал плечами.
— Я не доверяю тебе, Индия. И едва ли стану доверять в дальнейшем. А если ты не хочешь, чтобы матушка увидела мою живопись, то тебе надо попридержать язык и сбавить тон.
Индия почувствовала, что на глаза ее навернулись слезы. Маргрейв же усмехнулся и, похлопав в ладоши, проговорил:
— Очень хорошо. Как всегда, ты выбрала для слез подходящий момент. — Повернувшись к открытой двери, граф прокричал: — Матушка, вы можете вернуться! Наш разговор окончен!
Но графиня не отзывалась. Они не услышали даже шелеста юбок.
— С ней что-то случилось! — воскликнула Индия. Она бросилась в спальню, но граф удержал ее, крепко ухватив за руку. Пристально взглянув на нее, он сказал:
— Я сам присмотрю за ней, а ты останешься здесь.
Индия молча кивнула, она знала, что возражать бесполезно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93