— Правильно. Поэтому, я думаю, они будут рады помочь Чангу Апане.— Тогда почему мы еще ничего не выяснили?Он пожал на ходу плечами.— Нечего выяснять. Все слышат о второй группе. Никто не слышит имен.Целых два дня мы тратили лучшее время суток, пробираясь по темным улочкам, кривым тропкам и узким переулкам, по одной немощеной улочке за другой, где, если раскинуть руки, можно коснуться домов по обе ее стороны. Я так и не привык к тяжелой сладкой вони близлежащего завода по переработке ананасов, которая смешивалась с соленым запахом болотистой местности у подножия города. А по сравнению с провалившимися балконами и шаткими деревянными лестницами многоэтажных домов гетто моего детства — Максвел-стрит — показалось мне раем.Чанг расспрашивал проституток, сутенеров, отребье разного сорта, иногда по-гавайски, иногда на кантонском диалекте, случалось по-японски, названия улочек были несколько возбуждающи, чтобы чувствовать себя там уютно: Кровавый Город, переулок Глубинной Атаки, Полакра Ада. В Аала-парке Чанг разговаривал с разными подозрительными типами и торговцами контрабандным спиртным. Однако в Квартале Москитов волнующе красивая и волнующе молодо выглядевшая проститутка в красном шелковом обтягивающем платье сказала ему что-то, отчего у него загорелись глаза.Он крепко схватил ее за руку и застрочил на кантонском диалекте. Перепуганная до смерти, она в ответ тоже выплеснула на него поток фраз на том же диалекте, но, похоже, повторяла сказанное раньше, только громче.Теперь Чанг пошел по-настоящему быстро.— Что она сказала, Чанг?— Ничего. Сумасшедшая.— Что она сказала? Она назвала вам имя?— Тупик.— Что? Чанг, мне же показалось, что она сказала что-то важное?Но он больше ничего на эту тему не сказал, а солнце начало склоняться к закату, и для белого человека из Чикаго лучше всего было направиться на более дружественную территорию. Мы подошли к нашим автомобилям, оставленным на Беретания-стрит, и Чанг остановился у своей модели Т.— Очень жаль, что не смог помочь, — сказал Чанг.— Завтра продолжим с того места, где остановились?— Нет. Больше негде спрашивать.— Эй, мы обошли еще не все дома в том районе.Кроличий садок трущоб по соседству включал и дом покойного Джо Кахахаваи.— При всем уважении, — сказал Чанг, — я снимаю предложение дальнейшей помощи.И маленький человечек забрался в свою машину и уехал.— Какого черта, — произнес я, ни к кому не обращаясь.Прежде чем возвращаться в Вайкики, я воспользовался услугами платного телефона и связался с Лейзером, находившимся в отеле Янга.— Что-нибудь новое?— Рад, что вы позвонили, — сказал он. — Мы как раз уезжаем в суд. Вердикт вынесен.— Иисусе! Сколько же это заняло времени?— Пятьдесят часов. Два часа назад судья спросил присяжных, смогут ли они, по их мнению, вынести вердикт... мы все думали, что присяжные опять не придут к согласию, как в деле Ала-Моана... но они сказали, что смогут. И смогли. Увидимся там?— Увидимся там.
* * *
Дэрроу был прав — это оказалось непредумышленное убийство.Когда служащий суда читал вердикт, Талия встала рядом со своим мужем, словно была одной из обвиняемых. Все четверо были признаны в равной мере виновными, но было «рекомендовано смягчение приговора»Подсудимые перенесли процедуру стоически: на губах миссис Фортескью играла слабая улыбка, Томми стоял прямо, Лорд тоже, Джоунс, правда, грыз ногти. А вот Талия полностью потеряла над собой контроль — плакала и причитала.Перекрывая рыдания Талии, судья назначил вынесение приговора через неделю, а прокурор Келли согласился на то, чтобы до того времени заключенных держали под военно-морской стражей на «Элтоне». Судья поблагодарил и отпустил суд.Талия все плакала, но Томми неожиданно резко бросил ей: «Соберись!», и она успокоилась.Публика уходила, журналисты наседали. Зная, что находится под их бдительным оком, Дэрроу подошел к Келли, пожал прокурору руку и произнес: «Поздравляю». Невозмутимый Чанг Апана терпеливо ждал, чтобы проводить обвиняемых к машине береговой охраны, и позволил Лорду и Джоунсу пожать руку Келли и объявить, что они не питают к нему никаких недобрых чувств.Томми протянул Келли руку.— Если бы я имел что-то против вас...Келли, пожимавший руку Томми, перебил его:— Я не имею ничего лично против вас и вашей жены.Талия бросила:— О, в самом деле? Тогда вам следует посмотреть в словаре, чем различаются слова «обвинение» и «гонение».Теснившиеся вокруг газетчики ухмылялись, слушая обмен пикантными репликами.Томми снова принялся успокаивать Талию, что-то шепча ей. Она сложила на груди руки и с недовольным видом отвернулась.— Миссис Фортескью! — обратился к ней кто-то из журналистов. — Каково ваше отношение к вердикту?Она стояла, по обыкновению вздернув подбородок, голос ее дрогнул, подчеркивая презрение, которое она испытывала:— Я этого ожидала. Понятие «американская женщина» ничего не значит в Гонолулу, даже для белых.Другой журналист обратился с тем же вопросом к Томми.— Я не боюсь наказания, — сказал он, обнимая мрачную Талию. — За мной стоит весь военно-морской флот.— Вперед, моряки! — провозгласил Джоунс.Лорд кивнул и сказал то же самое, потрясая в воздухе кулаком. И знаете что? Я подумал, что скорее всего не стал бы искать у них помощи.Раздался голос еще одного газетчика:— А как вы, мистер Дэрроу? Каково ваше отношение?— Что ж, — произнес Дэрроу, собирая со стола защиты свой портфель и другие вещи, — я не принадлежу к военным морякам, но на память мне приходит одна фраза: «Мы еще и не начинали сражение».— Вы же отвели обвинение в убийстве второй степени, — напомнил газетчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102