Кросс услышал сзади звук и резко повернулся на него, подняв нож. Это был доктор Рахмади. Обеими руками он держал пистолет, как полицейский из телесериала.
— Если вы говорите по-английски, доктор Рахмади, я бы на вашем месте подумал дважды, прежде чем выступить с пистолетом против ножа. Особенно, если принять во внимание, что я парень ловкий, а эта железка у вас очень стара, — Кросс не стал договаривать.
Доктор Рахмади опустил пистолет, а Эйб опустил “Танто”.
— Кто вы?
“Если бы это было кино, — подумал Кросс, — сверху по ступенькам сошла бы девушка и объявила пораженным родителям: “Он сказал, что он одинокий рейнджер”.
Но это было не кино, и девушка не пришла.
Эйб подумал, а затем сказал:
— Там, откуда я пришел, мы называем себя американцами, док.
Глава 23
Рахмади обрабатывал рану высокого молчаливого муджахедина. Кросс, вернувшись с Иранией, оставил ее с доктором. Эйб встретил ее, когда она, крадучись за домами, пробиралась искать его. Потом он сходил к Маре„ сказал, что все нормально и велел везти раненого. Хьюз и Бэбкок привезли его. И теперь Кросс, Ирания, Хьюз и Бэбкок стояли вокруг стола, в то время как доктор работал. Усыпив раненого, доктор вскрывал рану.
— Эти трое, которых вы убили, сэр, терроризировали всю округу. Власти ничего не делали. Они заняты выискиванием людей, религиозные верования которых хоть чуть-чуть отличаются от общепринятых канонов.
Он исследовал рану, когда Кросс спросил его:
— Вы видели какие-нибудь армейские подразделения в вашей местности?
Доктор Рахмади засмеялся. Его лысая голова блестела от пота под электрической лампочкой, питавшейся от генератора, и освещавшей операционный стол.
— У вас какой-то определенный интерес узнать это? Хьюз сказал:
— Я предполагаю, что вы уже догадались, что мы и молодая леди не случайно оказались здесь. Мы не в туристической поездке по сельской местности.
— Я слышал, что группа коммандос взорвала правительственный вертолет. Говорили, что диверсантов было не менее пятидесяти.
— Отчеты о нашем успехе слегка преувеличены, — сказал Бэбкок.
— Вы именно те люди? — спросил Рахмади.
Кросс посмотрел на Хьюза, и тот сказал:
— Мы и леди именно те люди, — он улыбнулся через стол Ирании.
— Не так часто народные муджахедины сбивают военные вертолеты.
— По какому маршруту продвигаются войска, доктор Рахмади? — спросил Хьюз.
— Вдоль берега. Складывается впечатление, что они каким-то образом подозревают о конечной точке вашего путешествия. Может такое быть?
Хьюз улыбнулся и опустил глаза.
— Нет сомнения, что так только кажется. Но позвольте вас спросить вот о чем. Не могли бы вы дать совет, можем ли продвигаться в том же направлении, но другим путем?
— Например, на лодке? — скривившись, спросил доктор. — Лодка требует существенного ремонта. Да, вероятно, можно. Здешние люди уже интересовались ее владельцами.
— Кто-нибудь из них уже сообщил о ней властям или армии? Как вы думаете?
— Никого здесь не волнует ни армия, ни аятолла. Вы должны запомнить простой факт, что этот молодой человек, — и он кивнул головой в сторону Кросса в то время, как его руки были заняты раной, — и моя дочь были какое-то время одни в одной спальне. И несмотря на то, что он спас ее жизнь от уголовника, они должны предстать перед религиозным судом. Представляете, каковы здесь порядки?
Бэбкок хотел задать вопрос, но Рахмади воскликнул:
— Я был прав! Кто бы ни удалял пулю, он делал это непрофессионально. Нужно было внимательно осмотреть рану, — он поднял пинцет с предметом чуть больше булавочной головки. — Осколок пули.
Кросс подумал, что ему уже пора подумать об удалении пятен крови с куртки высокого молчаливого повстанца.
Они не остались на завтрак, но взяли с собой термос горячего кофе, который приготовила для них дочь доктора, и сандвичи, которые сделала его жена. Кофе был крепким, сандвичи — из черствого хлеба, но со свежим мясом. Дочь доктора поцеловала Кросса в щеку, а жена обняла его. Кросс почувствовал внутри себя теплоту. Она исходила не от горячего кофе и пищи. Они оставили высокого молчаливого иранца на попечение доктора Рахмади, забрали тела трех грабителей и помогли удалить пятна крови на случай, если заявятся власти. Хьюз прокомментировал:
— В следующий раз, когда будешь убивать трех человек, постарайся быть чуть опрятней, парень.
Когда рыбацкая лодка с дизельным двигателем отошла от причала, оставалось менее часа до восхода солнца. Она имела примерно двенадцать метров от носа до кормы и около шести метров поперек.
Бэбкок как армейский человек, стоял у руля. Кросс, служивший когда-то в ВМС, был наблюдателем, а Хьюз — кем-то вроде механика.
Он занимался двигателем. Двигатель плевался и чихал, но завелся достаточно быстро.
Когда они вышли в море и тела грабителей, обвязанные якорной цепью, которую Кросс и Бэбкок позаимствовали в одной из лодок, стоявших поблизости, были выброшены за борт, на лодке стало просторней.
Бэбкок назвал судно “Неустрашимый”. Кросс задумался над этим названием, когда глазел в открытое море. Солнце подмигивало из-за горизонта. “Странное чувство юмора”, — подумал Кросс. Лодку можно было назвать как угодно, но она никак не выглядела неустрашимой.
Ирания стояла рядом с Эйбом. Мара и четыре оставшихся партизана сгрудились на корме, единственном месте, где было хоть какое-то укрытие.
— Может, нам удастся избежать русских, — сказала Ирания Кроссу.
Тот пожал плечами и ответил.
— Да, — но мысли его казались самообманом.
С тех пор, как они вошли в Иран, они столкнулись почти со всеми вообразимыми трудностями, кроме землетрясения или личной встречи с аятоллой Хомейни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73