Они объявили, свою принадлежность к “Международному Джихаду”. Мы считаем, что это действительно так. Наш человек с крыши сфотографировал их представителя, говорившего о взрывчатке.
— О какой взрывчатке, Юрий?
— Которая привязана на груди всех заложников. Хотя в этом я сомневаюсь. Может быть, только наиболее важных. Но мы получили фото того человека и проверяем его у себя, в ЦРУ, британской разведке и западной Германии. Если они посчитают нужным сказать нам или мы сами найдем какую-нибудь информацию, то по крайней мере, через час мы будем знать, кто они. Мы связались с американским госдепартаментом. Они очень спокойны и официально запросили, почему мы ничего не делаем. По крайней мере, ничего не делали. Обвинили нас в сокрытии информации и заигрывании с террористами. Представитель террористов требует полного освещения событий, и у нас всего сорок минут до следующего контакта с ним. Американцы просят тянуть время.
— Конечно! Мы тянем время, те приходят в ярость, а американцы нас обвиняют. А почему бы нам не переодеть армейское подразделение кинодокументалистов с их камерами, одно из тех, что снимает ваши дикие вечеринки в пустыне?
— Можно. Но те ожидают увидеть материал по телевидению.
Гольдман задумался.
— А что, если отключить электроэнергию?
— Представитель сказал, что если мы нарушим подачу воды и электричества, то заложники будут казнены.
— Замечательно, — прошипел Гольдман. — Дай подумать. Получается, мы никак не можем воздействовать на них. Если мы попытаемся помешать им, то это закончится казнью заложников.
— Да, — сказал Марковский, выпуская облако дыма.
— В том то и дело.
— Что, Иосиф?
— Мы никак не можем помешать им... А может, просто не транслировать материал, а использовать кабель для передачи сигнала на посольство с одного из зданий поблизости. Может, еще с десяток домов будут принимать наши трансляции. Но мы могли бы вывезти жителей этих домов под предлогом эвакуации в безопасное место и тем самым лишить их возможности смотреть ночные и утренние выпуски новостей. Твои люди подготовили бы пленку для передачи настоящих новостей по радио. Некоторое время это будет срабатывать.
— Как я это сделаю? Я имею в виду журналистов.
Гольдман кивнул в сторону улицы, как будто совещаясь с ней.
Он подумал, что выглядит глупо. Гольдман сказал полковнику Марковскому:
— Пообещай им эксклюзивные права на материалы, если все получится. Запугай их чем-нибудь. Я не знаю. Взывай к их патриотизму. Что угодно. Но мы должны сделать все быстро. Пошлите своих людей проверить материалы, чтобы не проскользнуло ничего случайного, когда материал пойдет в эфир. Что, если послать нескольких репортеров взять интервью у террористов?
— Мы можем попросить их, — согласился Марковский.
— Если это удастся, тогда мы могли бы получить информацию, все ли заложники находятся вместе. Они часто поступают именно так, хотя это и глупо.
— Держу пари, что они все в большом зале, где проходил обед. Ты знаешь, кто там был?
— Несколько важных дипломатов. Это все, что мне сообщили.
Марковский остановился.
— Специальные представители Египта, Сирии, Иордании, нашей страны, посланник президента Америки. Проводилась конференция об угрозе мусульманского фундаментализма миру на Ближнем Востоке. Присутствовали представители исламского мира. Видимо, поэтому был нанесен такой удар.
— Хорошо. Теперь нам необходимо знать, чего хотят от нас террористы. И чего ждет от нас правительство.
— К нам обратился пока только Египет. Они предложили нам любую посильную помощь, которая нам может потребоваться.
— Что-нибудь типа своих диверсионных подразделений?
Марковский улыбнулся:
— По крайней мере, у них добрые намерения.
Гольдман прикурил сигарету от предыдущей и пошел к машине. Приблизившись к ней, он крикнул Марковскому:
— Предупреди всех — никаких радиотелефонов. Они могут нас прослушивать. Одному Богу известно, что за аппаратура находится в американском посольстве.
Над ними пролетел вертолет. Марковский прокричал:
— Он снимет с крыши морских пехотинцев и нескольких сотрудников посольства. Это одно из требований террористов.
— Поговори с ними, но не испытывай их терпения. Мы могли бы узнать от них что-нибудь полезное для себя, — Гольдман сел в машину и бросил водителю: — К ближайшей телефонной будке.
Ему очень хотелось принять душ.
Глава 30
— Почему вы не можете остановить их, полковник Лидбеттер?
Лидбеттер оторвал взгляд от своих рук и посмотрел в окно, закрытое шторами, как бы в поисках вдохновения. Его не было. Он снова взглянул в лицо генерала Файфа. Когда он уже было собрался заговорить, в комнату вошла жена Файфа с подносом и кофейником, двумя чашками и тарелочкой шоколадных пирожных на нем.
Пахли они замечательно.
— Спасибо, Марианн, — сказал ей генерал Файф.
— Да, большое спасибо, миссис Файф. Пирожные восхитительны.
— Я только что испекла их, полковник, — улыбнулась она. — Я оставляю вас вдвоем. Если вы захотите еще кофе, позовете меня, — она вышла из комнаты, шурша платьем. Со светлыми волосами и полненькой фигурой она напоминала Лидбеттеру идеальную бабушку, какой никогда ни у кого не было.
Когда дверь закрылась, Файф встал, обошел письменный стол и стал наливать кофе. Они оба предпочитали пить черный кофе, поэтому она не принесла сливок.
— Да... — он передал Лидбеттеру чашку. — Ее пирожные действительно пахнут замечательно. Вы когда-нибудь пробовали их?
— Нет, сэр. У меня не было такой...
— Привилегии? По вкусу они напоминают дерьмо. Я пытался кормить ими собаку, пока она не сдохла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73