– Он еще пожалеет.
– Я буду продолжать до тех пор, пока останется хотя бы один человек, – объявил Руорим. – Мне безразлично, будет тут валяться один покойник или целая сотня. Руке моей неведома усталость. Последний раз спрашиваю: где летописец?
Толпа зашевелилась, и вперед вышел маленький худой человечек в очках.
– Я Ланриг, писарь, – сказал он дрожащим голосом. Глаза его бегали по сторонам, он изо всех сил старался не смотреть на мертвого мальчика и его плачущую мать.
Руорим улыбнулся:
– Ну что ж, добро пожаловать в мой дом, Ланриг Писарь. У меня для тебя много работы. Иди внутрь, там получишь указания.
Писарь направился к лестнице, колени его сильно тряслись. Хаг слышал, что бедняга плачет, причем всхлипывания его становились все громче, чем дальше он отходил от остальных.
– В этом нет ни капли его вины, – пробормотал он.
– Его душа умерла вместе с мальчиком, – тихо ответила Вейлин. – Как только появится возможность, он покончит жизнь самоубийством.
Руорим продолжил сортировку; осталось совсем немного. Хаг надеялся, что разобраться с остальными он поручит помощнику, но им не повезло.
Хаг старался держаться равнодушно и смотрел в пустоту, когда Руорим, наконец, остановился перед ними, глядя сверху вниз. Хаг был немаленького роста, но этот человек выше его на целую голову.
– Кто бы мог подумать, – громко засмеялся Мясник. – Оказывается, я, сам того не ведая, приютил у себя дорогих гостей!
Тут же подбежавший Энарт с любопытством разглядывал Вейлин и Хага.
– Кто такие? Я их не знаю.
– Да что ты, Энарт, это друзья моего сына. Перед самой битвой они проникли в мой лагерь с намерением убить меня. Сам понимаешь, затея эта закончилась совершенно бесславно, – радостно провозгласил Руорим.
Он заставил Хага посмотреть ему в глаза.
– Ты считал, что я вас не узнаю, потому что видел лишь мельком? Но я никогда ничего не забываю. Где остальные?
– Их здесь нет, – честно ответил Хаг, радуясь, что сказал истинную правду.
– Не знаю, не знаю. Ну что ж, об этом мы поговорим позже. Энарт, этого отправь обратно в тюрьму, я им еще займусь. А вот эльфийку… – Он повернулся к Вейлин и прикоснулся к ее лицу, но она гневно оттолкнула его руку.
– Не трогайте меня! – зашипела девушка и в следующую минуту уже лежала на земле, оглушенная ударом, который нанес ей Руорим.
Ничего не понимая, она схватилась за горящую щеку: скула распухла и окрасилась в сине-красный цвет.
Стоящий рядом с Хагом мужчина успел вцепиться в его руку и не позволил ему наделать глупостей.
– Не сходи с ума! – прошептал он.
От бессильного гнева Хаг не мог дышать. Мышцы заболели от напряжения.
– На колени перед своим хозяином, – спокойно сказал Руорим. – Строптивость наказуема, эльфиечка, эту науку ты усвоишь очень быстро. Ты ведь целительница, правильно? – Наклонившись, он схватил ее за волосы и приподнял голову. Вейлин застонала.
– Да, сильная мана. Жизненная магия, я чувствую. Ты будешь мне весьма полезна.
– Ни за что, – прошептала она. Руорим улыбнулся:
– Добровольно или нет, но ты будешьлечить.
Он отпустил ее и велел своим приспешникам:
– Отведите ее в дом и накормите. Потом дайте пару часов поспать. Ей понадобятся все ее силы.
Хаг с трудом подавил готовые сорваться с губ слова. Ему не хотелось, чтобы это походило на прощание. Мрачное предчувствие подсказывало ему, что Вейлин он уже больше никогда не увидит.
* * *
Как и предсказывал Руорим, постепенно в Норимар вернулось спокойствие. Люди начали выходить из дому и приниматься за привычные дела. Выбора у них не было: приходилось зарабатывать на жизнь. Появились рынки, ремесленники по-прежнему выставляли свои товары. Южные ворота открыли, чтобы выпускать из города торговые повозки, правда, после тщательного досмотра. В конце улицы уже собирался первый караван. Вскоре все вернется на круги своя, только вместо гвардейцев Хоенмарка патрулировать теперь будут солдаты с эмблемами драконовых всадников.
Руорим передал управление Энарту Обоюдоострому, а сам занялся делами, для которых не нужно было покидать дом наместника.
Испуганная челядь бегала по коридорам, истово выполняя любой приказ. Ланриг Писарь, почтительно кланяясь, вошел на половину Руорима. Караульный отвел его в небольшую комнату, которую покойный наместник оборудовал специально для допросов.
– Устроено весьма удобно, тебе не кажется? – с улыбкой заметил Руорим, входя и закрывая за собой дверь. – Мне не нужно далеко ходить; устав, я могу сделать перерыв. Похоже, ваш наместник был довольно ловким парнем. Скучаешь по нему?
– Н-н-н-не-е-е-ет, господин.
Ланриг сложил руки, безуспешно стараясь скрыть их дрожание. Он постоянно оглядывался, его глаза напоминали глаза загнанной косули.
В отличие от других помещений, эта маленькая комната была обставлена очень и очень скромно: никаких роскошных ковров, только стол и стул, напротив стола еще один стул с цепями и кольца, чтобы приковывать преступников стоя. Окна не было; холодные влажные каменные стены и пол покрылись сажей от факелов.
– Тебе ведь знакома эта комната? Наверное, в твои обязанности входило записывать показания преступников, – снисходительным тоном продолжал Руорим, знаком приказывая Ланригу сесть. И начал не спеша укреплять наручники и кандалы.
– Да, господин, – прошептал страдалец. – Но я никогда не находил в этом удовольствия.
Руорим ухмыльнулся:
– В любом случае у тебя было преимущество: ты сидел по другую сторону стола и без оков, правильно? Самый удачный вариант.
– К-к-к-ко-о-о-онечно. Я не знаю, как вам…
– Тс-с, успокойся. По-моему, ты все еще не отошел от шока из-за мальчишки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64