Портгонтиец присмотрелся к ней и
спросил:

- Кто ты?

- Здесь меня знают как Гоху, вдову Флинта, - ответила она.
- Кто я, узнай сам, с помощью своего искусства. Мне незачем
тебе это говорить.

Услыхав такие речи, маг из Ре Альби удостоил ее краткого
взора.

- Следи за языком, женщина, когда говоришь с сильным мира
сего!

- Постой-постой, - вмешался портгонтиец, жестом успокаивая
своего оскорбленного собрата по профессии и одновременно
пристально вглядываясь в лицо Тенар. - Ты была... Ты некогда
была его ученицей?

- И другом, - добавила Тенар и молча отвернулась. Она
услыхала гневные нотки в своем голосе, произносящем это слово -
"друг". Тенар опустила взгляд на своего друга, потерянного и
безмолвного - хладное тело, подготовленное к погребению. Они
стояли над ним, живые и полные сил, от них исходили волны
гнева, непримиримости и презрения, а отнюдь не дружелюбия.

- Извините, - сказала она. - Эта ночь вымотала меня. Я
была с ним, когда он умер.

- Не хочешь ли... - начал молодой маг, но его внезапно
оборвала на полуслове тетушка Мосс.

- Она была. Да, она была с ним, - почти что выкрикнула
старуха. - Она одна, больше никого не было. Он послал молодого
Таунсенда - торговца овцами, чтобы тот передал ей его зов, и
Огион не позволял себе умереть, пока она не пришла, и встретил
он свою смерть именно там, где желал быть похороненным - здесь,
у молодого бука.

- И он сказал тебе... - начал портгонтиец.

- Свое Имя. - Тенар взглянула на чародеев и увидела то,
что и ожидала увидеть: недоверие старшего и презрение на лице
младшего. Это спровоцировало ее на очередную дерзость.

- Я произнесла вслух это Имя, - сказала она. - Может, мне
повторить его для вас?

По выражению их лиц Тенар, к своему ужасу, поняла, что
попала в точку: они и впрямь не обратили внимания на ее слова и
не расслышали произнесенное ею Настоящее Имя Огиона.

- Да-а! - сказала она. - Воистину настали смутные времена.
Слыхано ли, чтобы _т_а_к_о_е_ Имя было пропущено мимо ушей!
Разве умение слушать - не часть Искусства Магии? Ладно,
повторяю: его звали Айхал. Его имя во смерти - Айхал. В песнях
он будет известен под именем Айхал. Если, конечно, кто-то еще
складывает песни. Он был молчаливым человеком. Теперь он
замолчал навеки. Быть может, не будет больше никаких песен,
наступит мертвая тишина. Не знаю. Я очень устала. Я потеряла
отца и лучшего друга.

Тут у нее к горлу подступил ком, она замолчала и
повернулась, чтобы уйти. Тут Тенар увидала на тропинке
сделанный тетушкой Мосс амулет. Она подняла его, встала на
колени у тела покойного, поцеловала открытую ладонь левой руки
мертвеца и положила на нее узелок. Не вставая с колен, Тенар
еще раз взглянула на двух чародеев и мягко спросила:

- Теперь вы понимаете, что его нужно похоронить здесь, у
бука, как он сам того пожелал?

Сначала кивнул зрелый мужчина, затем юнец.

Поднявшись с колен, женщина отряхнула юбку и пошла обратно
через луг в призрачном свете раннего утра.

4. КАЛЕССИН

"Жди", - сказал ей Огион, теперь уже Айхал, перед тем, как
ветер смерти унес его душу. "Кончено... все изменилось, -
прошептал он и добавил: - Жди, Тенар..." Но он не сказал, чего
она должна дожидаться. Возможно, Изменения, которое он
предвидел или предчувствовал. Но какого Изменения? Имел ли он в
виду свою смерть, свое расставание с жизнью? Но старый маг
говорил об Изменении радостно, торжествуя. И он велел ей ждать.

- Что мне еще остается делать? - спросила она себя,
подметая хижину мага. - Мне всегда только и оставалось делать,
что ждать. - И она обратилась к своим воспоминаниям о нем: -
Должна ли я ждать здесь, в твоем доме?

- Да, - кивнул, загадочно улыбаясь, Айхал Молчаливый.

Она не торопясь подмела дом, вычистила очаг и просушила
матрасы. Затем выбросила несколько треснувших тарелок и
прохудившуюся кастрюлю, обращаясь с ними, однако, с должным
почтением. Тенар даже прижалась щекой к одной из треснувших
тарелок, перед тем, как положить ее в мусорную кучу, ибо она
была живым примером того, что старый маг в последние месяцы
чувствовал себя крайне неважно. Хотя Айхал был аскетом и жил не
богаче последнего крестьянина в деревне, он никогда, пока
позволяло зрение и здоровье, не стал бы есть с треснувшей
тарелки и пользоваться прохудившейся кастрюлей. У Тенар щемило
сердце, когда ей попадались на глаза подобные свидетельства его
слабости. Она корила себя за то, что не была рядом со старым
магом в самые трудные минуты его жизни.

- Мне это пришлось бы по душе, - взывала она к его образу
в своем сознании, но он не отвечал ей. Старик никому бы не
позволил приглядывать за собой, кроме себя самого. Неужели он
сказал бы ей: "У тебя есть дела и поважнее..."? Она не знала.
Маг молчал. Но в одном Тенар была твердо уверена: она должна до
поры до времени оставаться здесь.

Шенди и ее пожилой муж, Клирбрук, который жил на ферме в
Срединной Долине много дольше, чем сама Тенар, присмотрят за
овцами и огородом. Другая супружеская чета - Тифф и Сис -
позаботятся о посевах. Остальное хозяйство не требует
каждодневного присмотра и подождет до ее возвращения. Жалко
лишь, что соседские ребятишки оборвут всю малину. Тенар так ее
любила. Ведь здесь, над Обрывом, постоянно дуют ветры с моря,
несущие с собой холод, и малина тут не приживается. Но на
старом персиковом дереве Огиона, что росло в укромном уголке
дворика, висели восемнадцать бархатистых плодов, и Ферру
глядела на них, как кошка на сметану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75