– Я, конечно, не имею права делать все это, – сказала женщина. – А потому не говорите никому о моем визите, хорошо?– Но зачем вы здесь? И кто вы?Женщина улыбнулась, подошла к Николя и села на край кровати. Пропустив вопрос мимо ушей, продолжила:– Коньяк я достаю через одного из санитаров. Они, знаете ли, очень добры, никогда не отказывают мне в подобных мелочах. – Она тихо рассмеялась и покачала головой. – Но о ключах не подозревают. Это моя тайна. Я живу здесь уже больше десяти лет и начала воровать их с самого начала. Сперва это санитаров сильно обеспокоило, они обыскали все, но тайник у меня отличный. В конце концов они решили, что потеряли их. Да и какая разница? Ведь я не собираюсь бежать отсюда. Ключа от входной двери у меня нет. Зато есть другие. И я люблю ходить в гости…Николя, чей разум окончательно прояснился, поняла: женщина просто хотела поболтать, дабы развеять одиночество, в котором жила. Николя с интересом смотрела на некогда красивое лицо, зачесанные наверх светлые волосы и вдруг обо всем догадалась.– Вы Элзи, верно? – спросила она. – Элзи Пиннок?– Да, Элзи. – Женщина удивленно кивнула. – Но моя фамилия не Пиннок. Однако прошу вас, никому не рассказывайте о ключах. Видите ли, я очень тщательно выбираю, к кому пойти в гости. Хожу лишь к тем, кто мне понравился, к новеньким. А вы мне полюбились. Да, да, полюбились. Ростом вы не ниже меня… Впрочем ниже, однако волосы у вас того же цвета. – Она рассмеялась. – Будь я моложе, мы могли бы сойти за сестер. Вот только глаза у вас голубые. А у меня почти черные. Когда-то я была очень красива…– Вы и сейчас очаровательны! – с нежностью произнесла Николя. Она взяла Элзи за руку, пожала ее и подумала: «Вот бывшая соседка моей матери. Элзи О'Нил». А вслух спросила:– Почему вы не можете выйти отсюда?– Потому что я нездорова. – Элзи пожала плечами. – Да, да, я, знаете ли, больна. Временами со мной случаются как бы затмения и я ничего не соображаю. Лишь иногда по ночам мне бывает лучше, и тогда я люблю с кем-нибудь поговорить.– И вы здесь счастливы?– О, да. Очень.Николя заколебалась. Голова все еще болела, да и вообще ей казалось, что ее просветление – лишь временное. Судьба гостьи тронула Николя, и ей не хотелось бы нечаянно ее обидеть.– Я рада, что вы счастливы, – сказала она. – Но разве вы не скучаете по мужу?Элзи тихо рассмеялась:– О нет! Хотя он очень любезен. Изредка приходит меня навестить. Ведь эта лечебница принадлежит ему. Но я не скучаю. Видите ли, я ушла от него… перед самым началом моей болезни, этих дурацких затмений. Но, выздоровев, я, может быть, вернусь к нему, ведь он изменился.– А что произошло между вами?– О, много чего… но почти обо всем я забыла. Иногда ко мне приезжает и сын. Он хороший мальчик, но очень застенчивый, и я вижу – здесь ему всегда неловко, я стараюсь его не задерживать. Дети не любят старух, у которых ум за разум заходит.– А где вы жили до того, как попасть сюда?– Везде. Мы очень много путешествовали. Но в конце концов обосновались в Швейцарии, в доме на берегу озера. Вы любите копаться в саду? Я это обожаю. Там у нас был сад, однако дом стоял столь высоко в горах и зимы были такие холодные, что далеко не все растения приживались… – Она внезапно приложила руку ко лбу, ее взгляд стал неподвижным, словно Элзи пронзила боль.– Что с вами? – забеспокоилась Николя. Глаза Элзи постепенно ожили.– Ничего, ничего, – ответила она, – но от визитов я быстро утомляюсь. К тому же они немного пугают меня. Ведь все время приходится быть настороже.Элзи поднялась, медленно обошла кровать. Потом повернулась, хмуро посмотрела на Николя.– Почему вы назвали меня Пиннок?– Я думала, это ваша девичья фамилия.– О-о… неужели? Нет, нет… моя фамилия Барди. Мы с мужем взяли ее во время войны. А раньше… что это было за времечко! – Она громко рассмеялась, а потом прикрыла рот рукой. – Боже… я не должна шуметь! Фамилию мы переменили в Швейцарии. Там мы и жили. И мне удалось вырастить пушницы, у самого озера. А около виллы они не привились. Наверно, почва неподходящая. Мне, знаете ли, не хотелось покидать виллу Маргритли. Ведь мы прожили там всего месяц, и в саду надо было многое сделать.– А где находится эта вилла – Маргритли, вы сказали?– Да, Маргритли. Красивое название.– И она стоит у озера?– Да. Но мне пора. О, Господи… надеюсь, я заперла дверь своей комнаты.– У какого озера?– О, голубушка, я не помню. В Швейцарии столько озер, а дело было так давно… – Она остановилась на пороге и, вставляя ключ в замок, сказала: – Спите дальше. Я скоро приду к вам опять. Но только не завтра – завтра мне сделают укол сильнодействующего, а после него я крепко сплю…Она приоткрыла дверь, выскользнула за порог и исчезла… Николя не успела даже ничего ей сказать на прощание. Откинувшись на подушку, она ощущала, как головная боль постепенно уходит, а мысли снова сковывает сон. Но перед тем как забыться, Николя с тревогой подумала: «Когда приходила Элзи, я была не в себе и забыла сделать или спросить что-то важное. Ведь надо было попросить, чтобы Элзи меня выпустила?.. И еще: озеро и вилла Маргритли… почему это так существенно?»
Джордж трудился над креплениями ковра весь день и к вечеру высвободил все шурупы и гвозди, расширил отверстия и вставил крепления на место. Всякому вошедшему в комнату показалось бы, что ковер по-прежнему крепко прибит к полу.Когда Джорджу приносили еду, он внимательно наблюдал за Лоделем. Тот каждый раз переступал порог и становился на конец ковровой дорожки. Вместо дубинки он теперь носил с собой пистолет, и Джордж угрюмо узнал в нем тот самый «вальтер», который отобрал у него Рикардо Кадим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74