Теперь мое лицо было всего сантиметрах в пяти от него.
— Кончай прикидываться дурачком, еще одно “я не” услышу, сгниешь, скотина, за решеткой.
Я замолчал, подумав, что, наверное, немного перегнул палку, когда стукнул кулаком по столу. Но, похоже, нет. Он весь сжался, словно складной стул.
— Хорошо, хорошо. Конечно. Я все сделаю.
— Еще бы ты не сделал, — проревел я. — И запомни, будешь плохо стараться, и глазом моргнуть не успеешь, как сядешь за убийство первой степени. Но сначала я лично разорву на две половины твою паршивую задницу.
— Хорошо, хорошо, — залепетал он. — Хорошо. Сколько нужно для начала?
— Я пришлю счет. А если после моего ухода тебе вздумается позвонить и попросить Гарри Коттона, чтобы он меня убил, ты будешь сильно разочарован.
— Нет-нет, я и не думал даже.
— Счета оплачивать сразу по получении, — отрезал я.
— Да-да, конечно. Сразу по получении.
Я круто повернулся и вышел из кабинета. Подождал минуту и снова распахнул дверь. Джакомин висел на телефоне. Увидев меня, он сразу же бросил трубку.
— Ну да, нетрудно было догадаться, — сказал я. — Лучше не надо, Мэл. Иначе суд можно будет провести и в столице. А уж после него никакой амнистии не жди.
Он молча смотрел на меня. Я оставил дверь открытой и, не оглядываясь, вышел из конторы.
Теперь нужно было побеседовать с Пэтти Джакомин. Ее Стивен жил в Бостоне, в Чарлз-ривер-парк. Я остановил машину на Блоссом-стрит и прошелся пешком.
Мне открыла Пэтти. Стивен тоже сидел дома. Он был одет в голубую рубашку “Ливайз”, выгоревшие джинсы и высокие мокасины. На шее висел тонкий кожаный ремешок. Он сидел в кресле, держа в руке огромный стакан.
— Что вам здесь надо, черт бы вас подрал? — спросила Пэтти, пропуская меня в дом. В руке у нее был такой же стакан, как и у Стивена.
— О Боже, это, похоже, у вас семейное.
— Что?
— Такое приветствие.
— Так что же вам все-таки надо?
— Нужно поговорить. Наедине.
— От Стивена у меня секретов нет.
— А по-моему, все же есть. Не думаю, что вы много рассказываете своему диско-мальчику о поездках в Нью-Йорк.
— Что, простите? — Пэтти чуть вскинула голову.
— Мы можем хотя бы пять минут поговорить наедине? Она ненадолго замолчала, потом кивнула:
— Конечно, если вы настаиваете. Стивен? Ты...
— Конечно, дорогая, — быстро ответил он. — Если понадоблюсь, я буду в спальне.
Я еле удержался, чтобы не отпустить какую-нибудь колкость. Я прошел через комнату и встал возле нее. Отсюда Стивен не мог услышать наш разговор.
— Что вы делаете, мерзкое животное, — тихо прошипела Пэтти.
— Ничего. Просто говорю вам, что знаю о ваших ежемесячных путешествиях в нью-йоркский отель “Хилтон”, где вы трахаетесь с первым, кто подвернется под руку.
— Гнусный ублюдок, — все так же тихо прошипела Пэтти.
— Ага, — улыбнулся я. — Значит, поняли, что к чему?
Она покраснела и замолчала, не в силах вымолвить ни слова. Потом поднесла стакан к губам и сделала большой глоток бренди.
— Я уже имел беседу с вашим мужем, — продолжал я. — Для него у меня тоже нашлись подарки. Мы решили, что он не трогает Пола и оплачивает его счета, а я держу рот на замке. Вам же я предлагаю гораздо более выгодные условия: вы просто не трогаете Пола, а я держу рот на замке. Вам даже не придется ничего платить.
— А что за подарки вы приготовили Мэлу?
— Давайте лучше вернемся к нашим баранам, милочка.
— И все же?
— Это не ваши проблемы. Ваши проблемы в том, чтобы либо согласиться с тем, что я вам предлагаю, либо смириться с тем, что я сейчас пойду в спальню и немножко поболтаю с вашим диско-мальчиком.
— Не называйте его так. Его зовут Стивен.
— Так вы отстанете от Пола?
— От собственного сына?
— Именно. Ну так что?
— Что значит “отстанете”?
— Это значит позволите ему уехать учиться, проводить каникулы у меня или там, где ему захочется, не будете делать никаких попыток заявлять в суд свои права на него или заставлять его жить с вами или вашим мужем.
— О, Боже, и за все это вы не станете рассказывать о каком-то одном неблаговидном поступке?
— О ежемесячных неблаговидных поступках. О ежемесячных случайных связях — наугад, с кем попало. И возможно, еще и на почве психического расстройства. Я бы на вашем месте обратился к врачу. И еще. Если вы не сделаете то, что я говорю, вы не получите от своего мужа ни единого цента, ни алиментов, ничего.
— Как вы можете...
— Позвоните ему. Посмотрим, что он скажет.
Пэтти покосилась на телефон.
— Вот так вы и останетесь, — продолжал я. — Одна — одинешенька, позабыта-позаброшена. Ваш диско-Стив бросит вас тут же, как только узнает, что случилось.
— Это не психическое расстройство, — попыталась возразить Пэтти. — Если бы так делал мужчина, все бы считали, что это вполне нормально.
— Я бы не считал, но это уже другой вопрос. Я хочу спасти мальчишку и сделаю все, чтобы вырвать его у вас из рук. Так что либо вы согласитесь, либо останетесь доживать свои дни в нищете и одиночестве, как говорят в мыльных операх.
Она посмотрела на дверь спальни, куда ушел Стивен. Покосилась на телефон. Выглянула в окно. И медленно кивнула.
— Значит “да”? — спросил я.
Она снова кивнула.
— Я хочу услышать ответ.
— Да, — прошептала она, не отрывая взгляда от окна.
— Хорошо, — сказал я. — Можете звать Стивена и допивать бренди.
Я повернулся и зашагал к двери.
— Спенсер?
— Да.
— Так что же все-таки сделал Мэл?
Я покачал головой, вышел и закрыл за собой дверь.
Глава 33
Пол сидел верхом на распорке крыши и набивал последний ряд кедровой кровельной дранки. Он был без рубашки. На загорелом теле перекатывались упругие мышцы. Один за другим он вынимал изо рта гвозди и размашистыми движениями вколачивал их в дранку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48