Недалеко от него лежал Утёр – волосы и брови рыцаря были опалены, лицо распухло, блестело от пота и приобрело ужасный серо-зелёный оттенок (по крайней мере, так казалось в тусклом свете). Блейд подумал, уж не умер ли он, но, присмотревшись, увидел, что бело-голубая туника рыцаря слабо приподнимается на груди в такт его дыханию.
Потом он перевёл взгляд на королеву.
Чёрные пряди её волос, поблёскивающие, как водоросли, между брёвнами плота, полностью скрывали её лицо. Как она может вот так спать – на грубых, едва обтёсанных брёвнах, в намокшей от воды и грязи одежде? Длинная муаровая туника облепила её тело, и Блейд долго смотрел на неё, не в силах оторвать взгляд от стройных удлинённых бёдер эльфийки.
Он приподнялся и, не выпрямляясь в полный рост, на корточках подобрался к спящей Ллиэн и наклонился над ней. Его глаза уже привыкли к полусумраку, и теперь он хорошо различал её черты. Он видел голубоватую кожу щёк и чуть более тёмную полуоткрытых губ. Тонкая влажная прядь волос пересекала щеку до уголка рта, и Блейд осторожно, кончиками пальцев, убрал её. С закрытыми глазами и спокойными чертами лица Ллиэн показалась ему ещё более красивой, чем обычно. Он уже знал эльфийских женщин, но то были шлюхи из Гавани – экзотическая приманка в борделях на городских окраинах – слишком высокие и худые, а кроме того, слишком холодные, что не особенно привлекало клиентов. Эта была совсем другой…
Сидя рядом с ней, он не мог удержаться, чтобы не ласкать взглядом – пока только взглядом – тело спящей Ллиэн, от округлых плеч до маленьких ног в замшевых сапожках. Он заметил, что кожаный ремешок, крест-накрест опоясывающий тунику от талии к бёдрам, расстегнут, открывая ещё несколько сантиметров кожи, почти до самого верха бедра. Когда он подвинулся к ней и протянул руку, чтобы поправить тунику, одно из брёвен плота резко заскрипело.
Ллиэн в своём глубоком сне услышала этот скрип, звучавший как жалоба дерева. Деревья, послужившие для сооружения плота, были мертвы уже давно, и их голос не могли услышать даже эльфы, знающие язык Природы. Однако Ллиэн послышалось предупреждение об опасности. Она резко приподнялась, чувствуя, как сильно колотится сердце, и, увидев лицо Блейда, склонённое над ней, вскрикнула от страха.
– Нет-нет, – пробормотал Блейд, и сам напуганный этим резким пробуждением. – Я всего лишь хотел…
Ллиэн протянула к его лицу раскрытую ладонь.
– Брегеан! Брегеан хаэль хлистан!
Блейд не мог отвести от неё глаз, и его душа внезапно наполнилась ужасом. Эльфийка вдруг показалась ему страшной, невероятно уродливой, отвратительной, как вампиры из легенд – порождения ночи, пожирающие детей в колыбелях. Он отдёрнул руку, словно боясь обжечься, и, отвернувшись, чтобы не видеть её, попятился назад с гримасой отвращения.
Ллиэн поднялась и, все ещё протягивая к нему руку с раскрытой ладонью, прошептала несколько слов на странном языке – так тихо, что Блейд их не расслышал. Но они все равно подействовали: на него мгновенно навалилась давящая усталость, и он заснул как убитый.

Глава 11
Яд

Странное ощущение пробудило королеву Ллиэн ото сна. Она словно услышала резкий крик, одновременно хриплый и звучный, угрожающий, но, однако, знакомый. Она приподнялась, упираясь рукой в тяжёлый полог, укрывающий плот, и её лицо исказила гримаса боли. Ей показалось, что все её кости и мускулы разбиты , сломаны, истерзаны. Она ещё некоторое время лежала, уткнувшись лбом в грубые скользкие бревна, потом встала на четвереньки. Рядом с ней спали двое её спутников, не обращая внимания на вязкую тину, просачивающуюся сквозь щели плота Утёр дрожал, как в лихорадке, и тихо постанывал. Его лицо покрывали капельки пота.
Снаружи снова раздался крик. Кричала птица. Наверняка это был сокол Тилля… Но Ллиэн больше поразила тишина, в которой прозвучал его голос.
Не было слышно ничего, даже комариного гула…
Ллиэн некоторое время чутко прислушивалась. Да, комары куда-то пропали.
Сердце Ллиэн забилось быстрее, окрылённое надеждой. Новый крик сокола придал ей решительности. Она отбросила полог и вышла наружу.
Воздух был чистым и холодным, и первый же глоток обжёг ей лёгкие. Слегка пошатываясь на подгибающихся ногах, Ллиэн в восхищении смотрела вокруг. От тумана осталась только лёгкая дымка. Плоты мягко скользили среди камышей и других болотных растений. Она стянула со своих спутников промасленную ткань, усеянную множеством мёртвых насекомых, и сбросила её в воду.
Блейд тут же проснулся, хлопая глазами и стуча зубами, однако, тоже почувствовав конец испытаний, улыбнулся почти детской улыбкой. Но когда его взгляд остановился на Ллиэн, улыбка превратилась в гримасу отвращения. По какой-то странной причине один лишь её вид был для него невыносим.
Небо почти полностью очистилось, и белый сокол Тилля описывал круги над зарослями камыша, время от времени пронзительно вскрикивая.
– Эй! – закричала Ллиэн. – Выходите на воздух! Здесь светло!
Полог, укрывающий первый плот, зашевелился, и показалась громадная фигура Фрейра. Варвар некоторое время смотрел на новый пейзаж, среди которого они плыли, с наслаждением вдыхая холодный воздух. Потом разразился своим громовым смехом; мало-помалу к нему присоединились и все остальные.
Однако смех оборвался так же резко, как и начался. Утёр продолжал лежать, и его тело сотрясала сильная дрожь. Лицо было смертельно бледным, а тело покрывали красные следы укусов.
– Куда подевались лошади? – закричал Блейд, оглядываясь на третий плот.
Все посмотрели на плот Тилля и пажа гномов, но под промасленным пологом не было видно ничего, кроме смутных очертаний небольших предметов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90