Однако молчание их не было тягостным, ибо думали они в сущности об одном и том же, только по-разному. Несмотря на столь недавнее знакомство они успели уже привязаться один к другому, научившись буквально читать мысли друг друга.
Блэки огляделся вокруг: хорошо все-таки жить на белом свете, где для него, черного ирландца, есть к чему приложить свои руки, да к тому же карман твой „согревают” шиллинги и, главное, надежда заработать их в будущем куда больше. И какая красота кругом! Даже здесь, на голой сейчас вересковой пустоши, все равно по-своему красиво, если приглядеться как следует. Туман уже рассеялся, и воздух не был, как раньше, таким сырым и влажным. Погода казалась бодрящей и ясной: легкий ветерок словно вдыхал новые силы в безжизненные стволы голых в это время года деревьев, и они оживали буквально на глазах, тихо покачивая сухими ветвями. Небо потеряло свою свинцовую серость - в нем проскальзывали тут и там голубовато-металлические просветы.
Блэки с Эммой дошли между тем до конца плоской равнины, а Фарли-Холл все еще не было видно. В этот момент, когда Блэки уже собирался спросить, придут ли они наконец к месту назначения, Эмма сама, словно отвечая на его непрозвучавший вопрос, объявила:
- Холл вон там, Блэки! - И она показала прямо перед собой.
Глаза Блэки последовали за движением руки Эммы, но ничего, кроме голой равнины, он там не увидел.
- Где там, Эмма? Ни труб, ни шпилей, о которых на прошлой неделе рассказывал мне хозяин. Я, наверно, слепой, но мои глаза ничего не видят!
- Увидят, как только мы поднимемся на перевал, - успокоила его Эмма. - Оттуда дорога пойдет под горку и так до самого Фарли-Холл. Сперва пройдем Баптистское поле, а там, считай, мы уже у цели.
8
Эмма и Блэки стояли сейчас на гребне перевала, о котором она говорила. За ними, уходя в безоблачное небо, тянулась гряда высоких скал, где в водянистых солнечных лучах кое-где еще посверкивали последние островки снега, подобно белым атласным лоскуткам. Под ними виднелась небольшая долина, типичная для здешних мест: вокруг таких лощин располагаются обычно вересковые пустоши, доходящие до самой линии горизонта.
В этой-то окрашенной в тускло-серые тона долине с коричнево-черными оттенками и стоял Фарли-Холл. Оттуда, где они стояли, им были видны лишь вершины шпилей и печных труб, ибо имение стояло посреди рощи, укрывавшей его от посторонних взглядов. Деревья в ней были совсем другие, чем те, что изредка встречались посреди вересковой пустоши, несколько оживляя ее монотонность: высокие раскидистые дубы, переплетенные ветви которых образовывали замысловатые узоры. Поднимавшиеся из печей клубы дыма сплетались высоко в голубом небе в виде взъерошенных вопросительных знаков. Вот из рощи выпорхнула стайка грачей - они растянулись длинной волнистой чередой, похожей на черную толстую веревку, моток которой чья-то небрежная рука зашвырнула в поднебесье. Внизу, не считая дыма и выпорхнувших из рощи птиц, не было никаких признаков жизни, небольшая долина хранила полное молчание - было еще так рано, что все, казалось, еще сладко спало, олицетворяя мир и покой.
К удивлению Блэки, ожидавшего, что сразу же после перевала начнется крутой спуск, склон, по которому они с Эммой стали спускаться, оказался пологим и привел к небольшому полю, окруженному старинными каменными стенами, видневшимися и дальше, - зигзагообразная каменная изгородь окружала и другие поля, насколько хватало глаз. Блэки она показалась возведенной весьма искусно, по сравнению с безбрежными вересковыми лугами. Похоже было, что чья-то исполинская рука поставила там все эти каменные ограждения, разметив, где должно стоять каждое из них.
Эмма выбежала вперед и, обернувшись к Блэки, позвала:
- Давайте, давайте. За мной! Посмотрим, кто первый добежит до калитки!
И она бросилась вниз с такой скоростью, что Блэки на какой-то миг даже растерялся: она показалась ему удивительно прекрасной и... недоступной. А до чего она ловка! Крепко сжимая мешок одной рукой, Блэки во всю прыть пустился следом за Эммой. При его физических данных и длинных ногах ему ничего бы не стоило догнать ее, но когда Эмма была уже совсем рядом, он слегка притормозил, дав ей тем самым возможность первой прийти к финишу.
Эмма первой домчалась до ворот и остановилась там с видом победителя.
- Чтобы за мной угнаться, надо все-таки немного пошевеливаться, а не ползти еле-еле! - воскликнула она не без хвастовства. - К вашему сведению, я считаюсь неплохой бегуньей, - добавила она, с трудом переводя дыхание.
Блэки невольно ухмыльнулся при виде этого детского тщеславия, но тут же принялся хвалить Эмму.
- Это уж точно. Сам вижу, крошка. Все равно как борзая на собачьих бегах, ей-ей! Если б ты выступала, я б на тебя все свои деньги поставил, честно говорю.
Эмма благодарно улыбнулась, в ее глазах мелькнул огонек удовлетворения. Она быстро открыла засов, слегка толкнула калитку, вскочив на нижнюю перекладину, и проехала на ней вперед - на соседнее поле.
- Я тут всегда катаюсь на калитке, хотя это и не положено, - заметила она, все еще вися на калитке, пока та с тяжким скрипом наконец не остановилась. Живо спрыгнув, Эмма толкнула ее обратно, намереваясь, очевидно, повторить свой фокус. Глаза ее так и сияли, лицо раскраснелось.
Блэки поставил мешок на землю.
- Давай-ка я тебя подтолкну, Эмма. Тогда-то уж ты сможешь проехать на славу!
Эмма кивнула, предвкушая грядущее удовольствие от катания. Как только она снова забралась на перекладину и уцепилась за калитку своими маленькими потрескавшимися руками, Блэки с силой толкнул ее вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166