- Войдите, - произнесла Оливия своим приятным мелодичным голосом.
Эмма открыла дверь и остановилась, по своей обычной деликатности не решаясь сразу же переступить порог. Как всегда, она с тайным удовольствием принялась оглядывать комнату - единственную, которая ей нравилась во всем доме, не считая милой ее сердцу кухни.
Оливия Уэйнрайт сидела спиной к двери перед зеркалом туалетного столика резного дуба.
- Да, Эмма? Тебе что-нибудь нужно? - спросила она, как всегда, любезно, быстро поворачиваясь лицом к вошедшей горничной.
Эмма, улыбнувшись в ответ, сделала шаг вперед, но тут же неожиданно остановилась как вкопанная: без французских румян и пудры, которые она обычно употребляла, лицо Оливии поразило ее своей неестественной бледностью. Бледностью, придававшей ее лицу уставший и даже измученный вид, что усугублялось кроме того непривычно бесцветными, не тронутыми помадой губами. Ее глаза, как два аквамарина, сверкали на бледном лице и казались еще больше и голубее, чем раньше, когда она видела ее накрашенной. Голубизна глаз усиливалась и казалась почти неестественной из-за шелкового халата небесно-синего цвета, в который она была сейчас одета. Ее темно-шатеновые волосы, обычно с особой тщательностью уложенные по самой последней моде, теперь были рассыпаны по плечам, словно бархатная накидка, поблескивавшая в свете настольных ламп.
Эмма, конечно же, понимала, что стоять, вытаращив глаза, - верх невоспитанности, но ничего не могла с собой поделать, настолько она была поражена увиденным. Эта бледность, эти рассыпанные волосы, сверкающие глаза... все так не соответствовало облику нежной и вместе с тем твердой женщины, чье лицо было столь хорошо знакомо Эмме.
Оливия между тем сразу же увидела реакцию Эммы: озадаченная, она сперва с любопытством, а затем с растущим беспокойством устремила на нее свой взор.
- Господи, Эмма, в чем дело? - встревоженно спросила она, держа в подрагивающей руке пуховку. - У тебя такой вид, словно ты увидела привидение. Может быть, ты нездорова, дитя мое? - воскликнула она с необычной для себя резкостью.
Эмма отрицательно покрутила головой, прежде чем наконец ответить.
- Нет, нет, миссис Уэйнрайт. Со мной все в порядке. Так что, пожалуйста, не беспокойтесь, мэм. А если у меня немного... странный вид, прошу меня извинить. Я просто... - Эмма запнулась, не зная, как объяснить свою реакцию, которая наверняка должна была вызвать у Оливии чувство удивления - ведь в прошлом горничная ни разу не вела себя столь неподобающим образом.
Прикрыв рот ладонью, Эмма откашлялась и тихо сказала:
- На меня напала внезапная слабость, - солгала она и затем придумала уже более правдоподобную причину и потому добавила более естественным голосом: - Наверное, это потому, что я бежала по коридору. Да, конечно, теперь я вижу, что все дело именно в этом.
Оливия немного успокоилась, но все еще продолжала хмуриться.
- Что-то ты все время носишься сломя голову, Эмма! - произнесла она с явным неодобрением. - Смотри, чтобы однажды с тобой не случилось какой-нибудь серьезной неприятности. Ну ладно, давай сейчас не будем об этом. Скажи, ты действительно чувствуешь себя хорошо? Очень уж ты бледная. Может быть, тебе следовало бы полежать, пока гости еще не приехали? - В голосе Оливии звучали нотки искренней озабоченности.
- Спасибо, мэм. Вы так добры ко мне. Но мне, правда, теперь уже лучше. Честное слово. Должно быть, я просто запыхалась, когда бежала к вам. А отдыхать мне, к сожалению, сейчас нельзя. У меня совсем нет времени, миссис Уэйнрайт. Я ведь еще должна помочь миссис Фарли переодеться к ужину. Поэтому-то я и позволила себе вас побеспокоить. Мне нужно еще несколько шпилек, чтобы закончить прическу миссис Фарли, - Эмма выпалила все это как можно быстрее, чтобы за бурным потоком слов попытаться хоть как-то скрыть свое смущение.
- Пожалуйста, бери сколько надо. - И Оливия протянула девушке целую пригоршню заколок.
Эмма приняла их с благодарностью и даже попыталась изобразить на своем лице нечто вроде улыбки.
- Огромное спасибо, миссис Уэйнрайт, - произнесла она с чувством.
Оливия между тем продолжала внимательно разглядывать горничную. Интуиция подсказывала ей, что вряд ли объяснение девушки было искренним и ему следует верить. Однако сама она, перебирая в уме один вариант за другим, ничем иным не могла объяснить странную мертвенную бледность, разлившуюся по Эмминому лицу. Так что воле-неволей ей пришлось согласиться с версией, которую выдвинула горничная.
- Все-таки ты выглядишь, по-моему, немного изможденной, Эмма, - медленно проговорила Оливия. - После того как ты встретишь гостей и поможешь дамам с их гардеробом, я хотела бы, чтобы ты отдохнула на кухне, пока не настанет время подавать на стол. До половины девятого времени у тебя будет достаточно. А то ты, милая, еще чего доброго свалишься от усталости! Скажешь Мергатройду, что я этого хочу.
- Хорошо, мэм. Спасибо за вашу доброту, - поблагодарила Оливию Эмма. Ей было мучительно стыдно, ведь она обманула миссис Уэйнрайт, притворившись нездоровой.
Оливия протянула руку и ласково похлопала девушку по плечу, покачивая головой с немалой долей укоризны.
- Знаешь, Эмма, иногда мне кажется, что ты слишком уж усердствуешь. Это может повредить твоему здоровью. Тебе хорошо известно, как высоко я ценю твою работу. Но ты вполне можешь немного расслабиться и не надрываться больше, как сейчас. Хорошо, девочка? - участливо закончила она.
Эмма, не отрываясь, смотрела на Оливию Уэйнрайт - в горле у нее застрял предательский комок, к глазам подступили слезы.
- Постараюсь, мэм, - пообещала она и, сделав реверанс, церемонно вышла из комнаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166