Все ее детство прошло в лондонском сиротском приюте, с тринадцати лет она оказалась предоставленной самой себе. Эдна осиротела в одиннадцать: ее родители погибли, пытаясь защитить свою лавку от грабителей, хотя, как оказалось, поживиться в ней было почти нечем. Во всяком случае, их дочь осталась без гроша. К счастью, мистер Хэтчард нашел ее, как в свое время Флору, и отправил учиться в Бат.
В зале «Белого барашка» Клодии пришлось ждать, пока хозяин закончит неспешную беседу о рыбалке с другим постояльцем. Все это время двое других мужчин, недостойных именоваться джентльменами, глазели на Флору и Эдну и перестали скабрезно ухмыляться только после гневного взгляда Клодии.
Она многозначительно уставилась на хозяина постоялого двора, но тот сделал вид, будто не замечает ее. «Подожду еще немного, – решила она, – и заговорю сама».
В этот момент дверь, ведущая в конюшню, отворилась, снова закрылась, и все переменилось, будто по мановению волшебной палочки. Разговор о рыбалке оборвался, словно не имел ровным счетом никакого значения, болтливый постоялец оказался забытым. Хозяин подобострастным жестом потер рука об руку и расплылся в заискивающей улыбке.
Обернувшись, Клодия обнаружила, что чудо совершил не кто иной, как вошедший маркиз Аттингсборо. Даже если бы хозяину постоялого двора не сообщили о прибытии важной персоны – а ему наверняка доложили о ней, – об аристократическом происхождении свидетельствовал весь облик вошедшего, в том числе его самоуверенная надменность, которая так раздражала Клодию.
– Милости просим в «Белый барашек», милорд! – разливался соловьем хозяин. – Наш постоялый двор – самый гостеприимный во всем Мальборо. Чем могу служить?
Вот так гостеприимство! Клодия напомнила о себе взглядом и уже собиралась заговорить, но маркиз опередил ее:
– Если не ошибаюсь, мисс Мартин и ее спутницы пришли первыми.
Хозяин постоялого двора с большим искусством изобразил изумление, словно все три упомянутые дамы только что соткались из воздуха.
Клодию затрясло от возмущения, направленного, как ни странно, прежде всего на маркиза Аттингсборо, невиновного в том, что ее считали ничтожеством, пока не выяснилось, что она знакома с титулованным джентльменом. В чем Клодия не нуждалась, так это в заступниках.
– Мисс Мартин! – с показным радушием заулыбался хозяин. Клодия нахмурилась. – Ваши комнаты готовы. Можете сразу занять их.
– Спасибо… – начала было Клодия.
– Надеюсь, – прервал ее маркиз, – это лучшие комнаты во всем доме?
– Всем нашим гостям обеспечен комфорт, милорд, – заверил хозяин. – Но самые дорогие спальни уже заняли мистер Космен и его кузен.
Маркиз подошел и встал рядом с Клодией. Она не видела его лица, но не сомневалась, что хозяин разглядел его выражение. Маркиз не произнес ни слова, не издал ни звука, но после неловкой заминки хозяин прокашлялся.
– Но два джентльмена, – произнес он, – будут счастливы уступить свои комнаты таким очаровательным дамам, а сами займут другие, выходящие окнами на конюшню.
Только что упомянутые комнаты доставались Клодии всякий раз, когда она останавливалась на этом постоялом дворе. Она прекрасно помнила, как непрестанный шум, конское ржание и свет фонарей, бьющий в окна, мешали ей спать.
– Дамы должны занять комнаты окнами на улицу, – продолжал хозяин, снова улыбаясь Клодии. – Я решительно настаиваю на этом.
Можно подумать, она собиралась возражать! Вместе с тем ее так и подмывало возразить и потребовать неудобные комнаты окнами во двор. Она вовсе не желала быть обязанной за свой комфорт маркизу Аттингсборо. Она независимая женщина и не нуждается в защитниках мужского пола!
– А отдельная столовая у вас есть? – спросил маркиз, прежде чем Клодия успела вставить хоть слово.
У нее дрогнули ноздри. Неужели придется стерпеть новое унижение?
– Но мистер Космен… – забормотал хозяин и осекся, глядя на маркиза. – Разумеется, столовая будет предоставлена в полное распоряжение дам, милорд, ведь все остальные сегодняшние постояльцы – джентльмены.
Клодия прекрасно понимала, что произошло: маркиз Аттингсборо просто-напросто вскинул аристократическую бровь. А хозяин постоялого двора чуть не вылез из кожи вон в припадке услужливости. Гнусность, и это еще мягко сказано. И причиной всему – титул маркиза, его голубая кровь. Он всего-навсего праздный… повеса, а все вокруг кланяются, пресмыкаются перед ним, потому что он носит громкий титул и вдобавок до неприличия богат.
Ну что ж, пусть, а она не станет ни кланяться, ни пресмыкаться. Клодия повернулась к нему. Маркиз обаятельно улыбнулся и вдруг подмигнул.
Ей не померещилось: он в самом деле подмигнул!
Несмотря на целый день, проведенный в седле, он был великолепен. Стоя в непринужденной позе, он похлопывал хлыстиком по своему кожаному ботфорту, выглядел стройным, гибким, мужественным и… Довольно, пора знать меру. Даже пахло от него приятно, по-мужски – хорошим одеколоном и чуть-чуть лошадьми.
Клодия уставилась на него, сжав губы в тонкую линию. Подмигивание на миг выбило ее из колеи, а теперь было уже слишком поздно заявлять, что ей подойдут и тесные комнаты окнами во двор и ужин в общем зале.
Эдна и Флора тоже не сводили с маркиза глаз – точнее, благоговейно таращились на него. Это Клодию не удивило.
– Идемте, девочки, – бросила она. – Мы уходим в наши комнаты, если нам покажут дорогу.
И она шагнула к багажу, стоящему у двери.
– Багаж дам будет доставлен в комнаты без промедления? – осведомился маркиз, явно обращаясь к хозяину.
– Конечно, конечно, милорд, – встрепенулся хозяин и щелкнул пальцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105