После свадьбы я буду верен вам до конца наших дней.
Внезапно он понял, что ее глаза разительно отличаются от глаз Клодии. Если в глазах мисс Хант и отражались глубина, характер, чувства, то разглядеть их было невозможно.
– Можете поступать, как вам будет угодно, лорд Аттингсборо, – отчеканила она, – как делают все мужчины. Я прошу вас только не афишировать свои поступки. И пообещать, что этой слепой сегодня же не будет здесь, а завтра – в Линдси-Холле.
«Этой слепой».
Джозеф отошел на несколько шагов, повернулся спиной к Порции и уставился на клумбу гиацинтов на фоне деревянной решетки для вьющихся растений. Просьба вполне разумна, мысленно рассуждал он. Порции – вероятно, как и всем в Элвесли и Линдси-Холле – присутствие Лиззи кажется проявлением крайней бестактности.
Но Лиззи не вещь, а человек. Невинное дитя. Его дочь.
– Нет, – произнес он. – Боюсь, дать такое обещание я не смогу, Порция.
В ее молчании укоризна сквозила заметнее, чем в словах.
– Все эти годы я соблюдал приличия, – продолжал Джозеф. – У моей дочери были мать и удобный дом в Лондоне, я мог навещать ее, когда пожелаю – иными словами, ежедневно, когда я находился в столице. О Лиззи я не рассказывал никому, кроме Невилла, и никогда не появлялся с ней в тех местах, где нас могли увидеть вместе. Согласен, так и надлежит поступать. Я даже не пытался оспаривать светские правила – до тех пор, пока Соня не умерла и Лиззи не осталась одна.
– Я не желаю этого слышать, – твердила Порция. – Это непристойно.
– Ей еще нет и двенадцати лет, – добавил Джозеф. – Будь даже у нее зрение, она еще слишком мала, чтобы вести самостоятельную жизнь.
Он обернулся к невесте.
– И я люблю ее. Я не могу вычеркнуть ее из своей жизни, Порция. Не могу и не буду. Теперь я понимаю: моей худщей ошибкой было то, что я так долго скрывал существование Лиззи от вас. Вы имели право знать о ней.
Некоторое время она молчала, сидя неподвижно и прямо, как на редкость хрупкая и прелестная статуэтка.
– Боюсь, я не смогу стать вашей женой, лорд Аттингсборо, – наконец объявила она. – У меня нет ни малейшего желания знать о существовании подобных детей: странно, что вы вообще сочли своим долгом известить меня об этом отвратительном существе, лишенном даже зрения. Больше я не хочу о ней слышать, а тем более знать, что она находится здесь или в Линдси-Холле. И если вы не можете пообещать увезти ее отсюда и больше никогда не упоминать при мне ее имени, я вынуждена отклонить ваше предложение руки и сердца, несмотря на то что уже приняла его.
Как ни странно, облегчения он не ощутил. Еще одна расторгнутая помолвка – даже если весь свет будет знать, что в этом событии нет ни капли вины самой мисс Хант, – навсегда лишит ее шанса на удачную партию, закроет путь на брачный рынок. А она уже не юная девушка. Скорее всего ей лет двадцать пять. С точки зрения светского общества, ее требования вполне разумны.
Но эти страшные слова – «отвратительное существо»…
В адрес Лиззи!
– Очень жаль, – выговорил он. – Прошу вас, подумайте как следует. Я ничуть не изменился, я все тот же человек, которым вы знакомы уже несколько лет. Отцом Лиззи я стал задолго до нашего знакомства.
Она вскочила.
– Вам не хватило объяснений, лорд Аттингсборо? – осведомилась она. – Я не желаю слышать это имя. И сейчас же напишу обо всем папе. Это его не обрадует.
– Порция… – пробормотал он.
– Насколько я понимаю, – перебила она, – вы только что лишились права обращаться ко мне по имени, милорд.
– Значит, нашей помолвке конец?
– Не представляю, что может заставить меня передумать, – заключила мисс Хант и зашагала к дому.
Джозеф стоял, как прикованный к месту, и смотрел ей вслед.
Только когда Порция скрылась из виду, на него нахлынуло ликование.
Он свободен!
Глава 20
Клодия вернулась в Линдси-Холл без Лиззи. К тому времени как маркиз Аттингсборо заглянул к себе в комнату, девочка разоспалась и вполне могла проспать всю ночь, если ее не тревожить. Леди Рейвенсберг предложила маркизу раскладную койку в гардеробной.
Однако он настоял на том, что проводит Клодию в Линдси-Холл в своем экипаже, так как остальные гости из соседнего поместья давно уехали. Виконтесса, Энн и Сюзанна охотно пообещали Джозефу присматривать за Лиззи во время его отсутствия.
Клодия уверяла, что прекрасно обойдется и без провожатых, но маркиз ничего не желал слышать. Как и Энн и Сюзанна, напомнившие, что уже вечер. Спустившись по лестнице в холл и выйдя на скрытое сумерками крыльцо, перед которым уже ждала карета, Клодия мысленно порадовалась тому, что не стала спорить и сопротивляться.
Провожать ее пришли виконт и виконтесса Рейвенсберг вместе с леди Редфилд.
– Мисс Мартин, мы надеемся, вы не станете принимать слишком близко к сердцу все, что услышали ранее от леди Саттон и мисс Хант, – сказала графиня. – Нам с мужем было очень приятно принимать и вас, и девочек из вашей школы, в том числе Лиззи Пикфорд. Мы считаем, что вы были вправе пройтись с другом детства, герцогом Маклитом, и вовсе не пренебрегли своими обязанностями: за Лиззи, мог присмотреть любой из нас. Мы все виноваты в том, что она заблудилась.
– Мисс Мартин ни в чем не виновата, – заявил маркиз Аттингсборо. – Отправляясь на прогулку, она видела, что с Лиззи играю я. У нее были все основания полагать, что я не брошу девочку на произвол судьбы.
Он помог Клодии сесть в экипаж и занял место рядом с ней.
– Мисс Мартин, – заговорила виконтесса, подойдя к коляске, – вы приедете завтра к нам на бал в честь годовщины?
Больше всего в эту минуту Клодии хотелось отклонить приглашение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105