– Давайте говорить нормально. Итак: Карл Куллинан шлет вам привет. Карл слегка раздражен тем, что вы предали нас, и послал барона, Эллегона и меня за объяснениями.
Фальшиво-возмущенный и потрясенный взгляд князя запоздал на один лишь миг.
– Так это правда, – сквозь зубы процедил Фурнаэль. – А я-то все время надеялся, что есть другое объяснение…
– Считай, ты попал, дурья башка, – сказал по-английски Уолтер князю. И, уже на эрендра, поинтересовался: – Почему, Пирондэль?
Пирондэль развел руками:
– Не знаю, о чем ты говоришь, Уолтер Словотский. Я… никого не предавал.
– Тогда как ты объяснишь, что холты узнали достаточно, чтобы выслать вперед убийц с драконьим роком? Кроме наших людей, лишь четверо знали, что мы ожидаем его: ты, двое твоих солдат и Бералин. Ни у кого из этих троих не было причин предавать нас. У тебя – была. Это не вышло, но, – он поглядел на окно, – Эллегон разозлен. Он прибудет сюда сам – к утру, – чтобы лично сообщить об этом. – Уолтер прислонился к стене. – Нам остается лишь чуть-чуть подождать.
– Что ты сказал о драконе? – чуть громче, чем надо, спросил Пирондэль.
Не обращая на него внимания, Уолтер обратился к Фурнаэлю:
– Знаешь, почему люди не любят драконов, барон?
– Нет, Уолтер Словотский, не знаю.
– Не только потому, что они большие и хищные, хотя это и правда. Но в мире полным-полно крупных хищников, однако – я бы не стал дергаться, Пирондэль, – люди отчего-то не боятся их так, как драконов.
Истинная причина, – продолжал он, – в том, что драконы читают мысли. Они знают, что ты думаешь, и – если нужно – могут вытащить на свет божий все, что ты когда-либо делал. Каждый грязный секретик, любую совершенную пакость, которую ты постарался забыть – любое предательство, Пирондэль.
– Я никого не предавал, Уолтер Словотский.
Словотский пожал плечами:
– Расскажи это Эллегону. Если ты нас предал, он тебя съест. Слишком сурово; этот вот барон всего лишь изгонит тебя – вытрясет все золото и отправит тебя и кучку твоих приспешников топтать дороги.
– Изгонит меня?
– Это второй пункт соглашения, которое даст тебе возможность избежать встречи с драконом: ты отрекаешься в пользу Фурнаэля.
Пирондэль засмеялся.
– Так вот из-за чего все? – Его лицо подернулось грустью. – Я был лучшего мнения о тебе, Жерр. Никогда бы не подумал, что ты станешь изменником.
– Изменником? – прорычал Фурнаэль. – Ты называешь изменником меня? Да я и помыслить не мог о неверности, Пирондэль, пока не убедился, что ты продал и меня, и мое баронство, и моих друзей.
– Ха! Продал его – вы подумайте! Да баронство Фурнаэль уже погибло, барон. Я был вынужден отписать его холтам. Оно мертво. И если труп может послужить Биму, ну что ж…
– Я держусь! – Фурнаэль ударил кулаком по стене. – И буду держаться вечно – если понадобится. Но ты – для тебя мы лишь пешки в игре…
– Избавь меня от упреков в неблагородстве, барон. Встань на мое место – что бы ты сделал?
Фурнаэль помолчал.
– Не знаю, – негромко проговорил он наконец. – Но я был бы верен своему народу – как и всегда.
– Как благородно… – насмешливо протянул Пирондэль. – Весьма благородно. Я сделал то, что считал лучшим для Бима, и не стыжусь этого.
– Ты не стыдишься. – Фурнаэль шагнул к портьерам у двери и сорвал их с крючков. – Но тебя пристыдят.
Там стояли десять связанных стражников, Ахира, Энрад и Бералин.
Фурнаэль подтянул к себе ближнего из стражей и разрезал стягивающую его руки веревку.
– Что ты на это скажешь, капитан?
Свихнуться можно, подумал Уолтер. Вот от кого все зависит – от солдата, которому, возможно, все равно, хорош или плох правитель, которого он дал присягу защищать. Если так – все пойдет прахом. Причем прямо сейчас.
Но если стражам Пирондэля не все равно, если им важно, чтобы их князь был человеком чести, а не хитрозадым политиканом, каким показал себя Пирондэль…
Капитан стоял лицом к лицу с Пирондэлем, и слезы катились по его щекам, исчезая в седой бороде.
– Я служил бы вам до конца, ваше величество, – титул прозвучал как проклятие. – Я умер бы за твою тушу, боров. – Смахнув слезы, капитан повернулся к Уолтеру Словотскому. – Вы намерены возвести на трон барона Фурнаэля? – спокойно осведомился он.
– Если нет, то я зря старался, – кивнул Уолтер. – Прав на престол у него не меньше, чем у любого барона. И он не предает своего народа и своих друзей.
– А что вы сделаете с этим? – Капитан большим пальцем указал на князя.
– Если он отрекается в пользу Фурнаэля, это князю Фурнаэлю и решать, так?
– Изгнание, – проговорил Фурнаэль. – Если он отречется.
– Великодушно, – кивнул капитан. Потом протянул руку к гному. – Дай мне мой меч.
Ахира приподнял бровь. «Отдать?» – вопрошал его взгляд.
Фурнаэль не стал ждать. Выхватив из ножен свой меч, он рукоятью вперед бросил его капитану – тот поймал клинок, потом плашмя уложил его на ладонях.
– Я отдаю свою верность тебе, Жерр Фурнаэль, – проговорил капитан. – До тех пор, пока ты достоин ее. – Он протянул меч назад Фурнаэлю.
– Оставь себе, – сказал барон. – А остальные?
Капитан кивнул:
– Они мои люди, князь. Я не держал бы их в своем отряде, не будь они достойны доверия.
– Тогда, пожалуйста, развяжи их, друг мой Ахира.
– Простите, – вмешался Уолтер, – может, вы соблаговолите на секунду перестать обмениваться любезностями? Нам еще предстоит услышать отречение.
Меч со свистом рассек воздух и замер под подбородком Пирондэля.
– За этим дело не станет, – сказал капитан. – Правда же, Пирондэль?
– Н-нет. Я отрекаюсь в пользу Тир… – Князь закашлялся – острие капитанова меча прижалось к его горлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85