— Это мысли другого рода, но все же это движение, — согласился Лисенок.— Да, но я остаюсь голодным. Потому что ни человека, ни осла не могут накормить мысли. Все мои мысленные колючки не содержат никаких питательных веществ.— Потому что они существуют лишь в воображении, — подтвердил Лисенок. — Таким образом колючки становятся плодом, плодом твоего воображения…— Говори, что хочешь, но я хочу вернуться.— Хорошо. Поворачивай назад!— Да, но нам осталось идти не так уж много. А мне хочется, чтобы наше путешествие кончилось как можно быстрее.— Что же делать?— Пойдем вперед.Так заканчивались споры. Лисенок сидел на спине у Мокси и думал о море. Он вспоминал слова Великого сыщика о море, но они ничего ему не говорили. И он решил попытаться представить себе то, о чем ему говорил Панцырь. Или хотя бы попытаться представить. И вот он представил себе поток. Потом еще один поток рядом. К этим двум потокам присоединил еще один поток. Потом еще один, и еще, и еще — пока потоков не стало тридцать два. Лисенок ведь мог считать только до тридцати двух. Значит, — заключил Лисенок, — море так велико, как тридцать два потока. Потом решил, что тридцать два потока— это очень много и мысленно отнял три потока, а так как в счете был не очень силен, то установил, что море равняется двадцати восьми потокам.К концу десятого дня путешествия туристы свернули с дороги.Ночь застала их у подножия холма.— Давай пройдем еще немного, — предложил Лисенок.— На сегодня хватит! Больше ни шагу! — заявил Мокси. — Достаточно мы шли, а моря все нет… По-моему, моря вообще не существует.— Как не существует?— Его просто выдумали. Люди чего только не выдумали. Вообразят себе невесть что, заварят кашу, а ты расхлебывай… Да и как может на одном месте поместиться столько воды? Кто соберет столько воды? Да и не будет же эта вода дожидаться нас… Она, наверно, давно испарилась или еще что случилось… Оно должно было быть на этом месте, а тут, как видишь, один голый холм, по которому гуляет ветер… Кроме того…— Что?— Я слышу какой-то подозрительный шум. Какой-то зверь воет. Громче ста автомобилей.— Да, и я слышу. Что бы это могло означать?— Мне кажется, что за этим холмом — что-то страшное. Давай лучше вернемся.— Опять начинаешь?— Но ты же сам слышишь шум!— К нему я и прислушиваюсь. Странный он какой-то. Что-то мы там увидим?— Ничего не желаю видеть!— Мокси, давай спать, а завтра решим, что делать. Может, на этот раз и вернемся, не могу выносить этого шума.— Не желаю спать! Бежим!— Бежим!— Так ты согласен бежать?— Да!— Мы остаемся!— Почему?— Потому что ты без конца командуешь… Давай спать. Утро вечера мудренее.— Мне страшно.— И мне страшно, но мое упрямство сильнее страха.Лисенок улыбнулся и растянулся на траве. Мокси устроился рядом с ним. Оба сжались, прислушиваясь к страшному реву чудовища.— Оно за холмом, — прошептал Лисенок. Чудовищу, очевидно, было не до них. Обычно чудовища заняты другими вещами, и только если попадешься им на глаза… Лисенок не мог заснуть. И почему чудовище непрерывно ревет? Ведь чудовище должно хоть на немного замолчать, чтобы перевести дух. Нельзя так реветь…— Мокси, — снова прошептал Лисенок.— Что?— Иди посмотри, что там!..— Что за шутки? Иди сам!— Я всего лишь маленький, беспомощный…— Вот когда ты стал маленьким и беспомощным.— Спокойной ночи!Ветер нежно шевелил траву на холме. По небу ползли медведи, раки, собаки — крутились созвездия. По Млечному пути плыли спутники. Все было прекрасно, только вот это чудовище…— Мокси!— Что?— Слышишь?— По правде сказать, только это и слышу.— Мокси, почему и ты не заревешь?— Ч-что?— Докажи, что и мы можем… Прореви несколько раз… Что он без конца на нас ревет. И мы реветь можем!— Ничего не получится.— Почему?— По двум причинам. Во-первых, я не уверен, что могу реветь громче. Во-вторых…Постой, что же было во-вторых?— Вспомни.— Во-вторых, не уверен, что могу бегать быстрее его. И в-третьих…— Нет никакого в-третьих…— Есть, притом это самое важное. В-третьих, хоть убей меня, не стану реветь.— Тогда не будем реветь.Несмотря на страхи, друзья вскоре заснули и сладко спали до утра. Лисенку снилось, что он читает Шекспира на английском языке, а Мокси всю ночь грыз огромную колючку, которая все не кончалась. Пробудившись, он грустно посмотрел вокруг. Все было лиловатого цвета, холм тонул в сочной оранжевой дымке — округлый, достойный восхищения холм, с которого стекала заря.Лисенок тоже открыл глаза и первым делом прислушался. Чудовище больше не ревело.Пели птицы. Над холмом висело красное солнце.— Пошли, — предложил он, вскакивая.— Одну минутку, — произнес осел и замолчал.— Что с тобой? — встревожился Лисенок.— Думаю.— Что тебя волнует?— Не понимаю, почему люди не любят ходить по колючкам. Плохо ли ходить по колючкам?— Теперь мы можем идти?— Увы! — вздохнул Мокси. — Я пойду своим скорбным путем, на котором нет ни одной звездочки, ни одной радости.Осел снова остановился, принюхался.— Знаешь что? — сказал он.— Что?— Мне кажется, что пахнет чертополохом.— Мираж! — с горечью воскликнул Лисенок. — Обыкновенный мираж… Пошли за холм.— Знаю, что мираж, — согласился Мокси. — Мне вечно попадаются несъедобные вещи.Лисенок вскочил ему на спину, и они стали подниматься по склону. Солнце поднялось еще немного. И вдруг оба ахнули… Весь холм — округлый, обширный, прекрасный, был покрыт колючками. Огромными, сочными, аппетитными, со свежими крупными цветами, источающими сладковатый аромат. Даже Лисенку захотелось есть.Мокси остановился и заревел от восторга. Еда была налицо, оставалось только наклониться и начать жевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36