Чтоб мне провалиться, Дональд, если я понимаю, что ты вытворяешь! Один раз в жизни нам попался клиент — настоящий Санта-Клаус, так ты сам же рубишь сук, на котором сидишь!
— Я вам еще кое-что скажу, — снова заговорил Бикнел, обращаясь ко мне. — Существует такая вещь, как доказательство. Уж и не знаю, слышали вы о ней или нет, но если не слышали, то сейчас как раз самое время вам о ней узнать. Вы, видно, начитались детективных романов, в которых стоит только мудрому сыщику ткнуть в кого-нибудь пальцем, как тот или моментально падает духом и признается, или вынимает пистолет и пытается пустить себе пулю в лоб, или бросается в бегство. Должен вам заявить, что я поступлю совершенно противоположным образом. Вы выдвинули против меня ложное, клеветническое обвинение в присутствии свидетеля, и я подам на вас в суд за клевету. И попробуйте доказать хотя бы часть ваших диких обвинений, молодой человек. Дело кончится тем, что я разоблачу вас и покажу, кто вы есть на самом деле.
— Ну, раз пошло такое дело, — не выдержала Берта, — то мы тебе, сукиному сыну, скрипучему паралитику, зададим такую трепку, какой ты в жизни не видел! Если хочешь знать, я думаю…
И тут раздался требовательный стук в дверь. Берта моментально замолчала. А Бикнел, озабоченно посмотрев на меня, сказал:
— Наверно, сейчас нам лучше обойтись без посторонних. В конце концов, мы, похоже, наговорили друг другу много лишнего. Пора спуститься на землю, прийти к какому-то здравому соглашению и…
Стук в дверь повторился, на этот раз еще решительнее. Я встал и открыл дверь. На пороге стоял сержант Хуламоки, согнувшись в полупоклоне и улыбаясь.
— Можно войти? — вежливо спросил он. Нет! — пронзительно вскрикнул Бикнел.
— Нет! — завопила и Берта.
Я сделал шаг в сторону. Сержант Хуламоки вошел в номер и поблагодарил:
— Спасибо. Большое спасибо. Я прикрыл дверь.
— Вы здесь что-то говорили насчет доказательств, мистер Бикнел, — начал сержант Хуламоки. — Это очень, очень интересная тема, и мне кажется, я смогу внести посильный вклад в ее обсуждение. Я, собственно, поэтому и решил заглянуть на минутку.
— Вы что, слышали, о чем мы говорили? — испуганно спросила Берта.
— Конечно, — ответил сержант Хуламоки. — Должен вам сказать, что ваш номер прослушивается. Мы следим за вашей беседой из соседней комнаты.
— И все записывается? — ахнула Берта.
— Да, безусловно. Записывается и подтверждается свидетелями. Не подумайте ничего такого — обычная полицейская рутина, миссис Кул.
— Отлично! — нашелся Бикнел. — Значит, у меня есть еще свидетели, которые мне так нужны. Теперь я имею прекрасную возможность возбудить дело против Дональда Лэма за распространение порочащих меня сведений.
— Так вот, о доказательствах, мистер Лэм, — обратился ко мне сержант Хуламоки. — Вы сделали ряд очень интересных выводов или, я бы даже сказал, умозаключений…
— Назовите их хотя бы подозрениями! — гневно запротестовал Бикнел.
— …А мы со своей стороны, вероятно, можем представить некоторые доказательства.
— Правда?
— Например, пистолет в туалетном бачке, — продолжал сержант, — орудие убийства. Уже нет сомнений в том, кто и когда именно его туда положил.
Бикнел хотел еще что-то возразить, но передумал.
— Конечно, сразу стало ясно, — сказал сержант Хуламоки, — что если кто-то решил воспользоваться таким удачным стечением обстоятельств — когда можно убить шантажиста и навлечь подозрения на миссис Вуд-форд, — то этот пистолет так или иначе должны были подбросить в ее дом. Судя по всему, именно так вы и рассуждали, мистер Лэм, когда настаивали на самом тщательном проведении обыска у нее в квартире.
Я кивнул.
— И я конечно же рассуждал точно так же, — пояснил сержант.
Бикнел саркастически хмыкнул.
— Что же тогда ваши гориллы не заглянули в бачок во время обыска? Все было бы значительно проще.
— Конечно, согласился сержант Хуламоки. Обыск — это тоже обычная полицейская рутина. И мы конечно же туда заглянули.
— Заглянули? — переспросил Бикнел, у которого буквально отпала челюсть.
— Несомненно, — строго заметил сержант. — Неужели вы думаете, что в полиции Гонолулу, да еще в отделе по расследованию тяжких преступлений, может работать хоть один человек, способный пропустить при обыске столь очевидный тайник?
— Очевидный? — переспросил Бикнел.
— Ну, возможно, для вас, мистер Бикнел, и не очевидный, — ответил сержант Хуламоки со своей обычной приветливой, умиротворяющей улыбкой. — Преступник-любитель, вбегающий в ванную комнату в поисках места, где он мог бы спрятать изобличающий его предмет, быстренько осмотрится, увидит бачок и решит, что это идеальный тайник, лучше и не сыскать. Но мы-то, мистер Бикнел, профессионалы. Мы сталкиваемся с такими вещами каждый день. Для вас, наверно, это было впервые. Вряд ли вам раньше приходилось спешно прятать какой-нибудь предмет в комнате, где удобных потайных мест вообще мало; вот вас и прельстил этот туалетный бачок. А для наших людей, смею вас заверить, вы далеко не первый, кто считает почему-то, что в бачок полицейские ни за что не заглянут; с такими случаями мы имеем дело регулярно. Более того, — продолжал сержант Хуламоки, — мы были уверены, что улику, скорее всего, подбросят именно в ванную. Правда, если бы этот предмет подбрасывала Мицуи, горничная-японка, то он почти наверняка оказался бы где-нибудь на кухне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70