— Это зависит от того, что обнаружит полиция. Расскажи подробно, что у вас там произошло.
— Значит, после того, как я позвонила, Бикнел сказал, что, судя по положению тела, Бастиона застрелили в постели. Рядом с ним на полу лежала газета — он, видимо, ее читал. Бикнел предположил, что Бастион открыл дверь заранее и снова лег в постель с газетой. Поэтому, возможно, передняя дверь могла остаться открытой.
— Дальше, — поторопил ее я: Берта рассказывала мучительно медленно, словно высверливала зуб.
— Так вот, — продолжала Берта, — он так заколебал меня, что, когда он стал открывать дверь, я уж решила, пусть он удовлетворит свое любопытство.
— И что?
— Получилось в точности, как он и предположил. Дверь была отперта и открылась — входи, не хочу! Все оказалось так просто. Я-то, конечно, сначала не пошла, но тут Бикнел запел свою серенаду с чековой книжкой. И Берта не устояла.
— Ох, дураки! — не выдержал я. — Вы же наверняка оставили повсюду отпечатки пальцев и…
— Ты не торопись, — ответила Берта. — Бикнел не такой уж дурак, а если бы и был дураком, я тоже не лыком шита. Перед тем как войти, я тщательно вытерла ручку двери носовым платком и предупредила Бикнела насчет отпечатков. Но оказалось, что у него в кармане пара легких перчаток; он их надел и сказал, что быстренько тут пошарит, а я чтобы ничего не трогала.
— Дальше, — сказал я. — Что было потом?
— Мы зашли в комнату, где лежал труп, и осмотрелись. Бикнел стал выдвигать ящики, потом начал шарить в одежде. Наконец он нашел бумажник Бастиона.
— И что было в бумажнике?
— Куча денег, — ответила Берта, — и какие-то бумаги.
— Что за бумаги?
— Не знаю, — ответила она. — Бикнел быстро глянул на них и положил к себе в карман.
— Ненормальный, — выругался я. — Полицейские могли обыскать его и…
— Не спеши с выводами, — снова успокоила меня Берта. — Бикнел жутко хитрый. Конечно, он боялся, что его могут отвезти в полицейское управление и обыскать. Поэтому он стал думать, куда бы их сплавить, чтобы полицейские их не нашли, а он бы потом мог их снова забрать.
— И что он сделал?
— Там рядом с домом есть каменная стена. Когда Бикнел вышел, он вложил бумаги в одну перчатку, скатал обе перчатки вместе, засунул их в отверстие в стене и заткнул отверстие еще одним камнем, который валялся под стеной.
— А что в этих бумагах, ты не знаешь?
— Нет. Может быть, и Бикнел как следует не знает. Он взглянул на них лишь мельком, но вещь, видимо, ценная, что-то из того, что он искал.
— Что-нибудь еще? — спросил я.
— В шкафу было много катушек с пленками, — ответила Берта, — и магнитофон для их прослушивания. Я так думаю, часть пленок были чистые, а часть — с записями. Наверно, это были разговоры Мириам и Нормы. Но их трогать мы не стали — мы не сумели бы их оттуда незаметно вывезти.
— Теперь полицейские их найдут, прослушают и наедут на Мириам Вудфорд, как самосвал, может, еще сегодня. Дальше, что еще?
— Вот теперь, — запинаясь сказала Берта, — осталось то, что меня больше всего беспокоит. Ты знаешь, Дональд, наверно, я совсем сбрендила.
— Говори же, — нетерпеливо сказал я, — у нас мало времени. Выкладывай начистоту. От твоего самобичевания уже лучше не будет.
— Пока что я держалась в рамках — закон нарушал Бикнел.
— Не считая того, что ты тоже вошла внутрь.
— Верно, вошла, но я, по крайней мере, ничего не трогала.
— Так, дальше.
— Но затем я начала трусить, отчаянно трусить, — проговорила Берта.
— Вовремя, — заметил я.
— Я сказала Бикнелу, что выйду наружу, послежу за обстановкой и, если появится полиция, я ему свистну.
— И что ты сделала?
— Вышла.
— Оставив Бикнела внутри?
— Да.
— Продолжай же, — теребил ее я. — Ты ведь что-то хочешь сказать, говори же ради Бога.
— Я заметила это, уже когда выходила. В маленькой прихожей стоял шкаф с книгами, и одна книга на полке слегка высовывалась из общего ряда. Наверно, я могла бы похвастаться своим зорким взглядом сыщика, но на самом деле это было не так. Просто женский инстинкт, привычка домашней хозяйки. Черт побери, ты только не смейся, у меня тоже есть женские инстинкты!
— Я и не смеюсь.
— Это оказалась фальшивая книга! Как только я за нее взялась, я почувствовала, что с ней что-то не так. И я ее вытащила! Только снаружи это была книга, а внутри, под обложкой, страницы были вырезаны.
— Быстрее, — еще раз поторопил я. — Повторяю, у нас мало времени. К черту подробности, должны же мы понять наконец в чем дело!
— Бикнел был в другой комнате, шарил там по всем углам. — Берта никак не внимала моим призывам. — Как только я взялась за книгу, я почувствовала, что у нее какой-то не тот вес. Я попыталась запихнуть ее на место, но второпях ничего не получилось. Тогда-то я и раскрыла ее и увидела, что книга была только снаружи. А внутри, где все было вырезано, лежала обычная кинокамера.
— И все?
— Все, — сказала она.
— Что же ты с ней сделала?
— Прежде чем что-нибудь делать, — ответила Берта, — я вынесла кинокамеру на свет и внимательно ее рассмотрела. И тут я вдруг поняла, что везде и на всем оставляю отпечатки пальцев. Я схватила носовой платок и оттерла эту книгу, как могла. Потом взялась за кинокамеру и поняла, что и на ней везде мои отпечатки и удалить их практически невозможно.
— И что ты сделала?
— Я украла эту кинокамеру, а фальшивую книгу поставила обратно на полку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70