Она знала, надеяться не на
что, но не могла молчать. Конечно, она для него обуза, от которой нужно
как можно скорее избавиться; но ведь он тревожился о ней и ребенке, и
этого она не могла забыть.
- Это займет некоторое время, Клео, но я завтра же дам делу ход.
Он говорил мягко, словно с нетерпеливым ребенком, но она, взметнув
волосами, резко замотала головой. Он явно решил понимать все ее слова
превратно!
- Я хотела сказать, - твердо начала она, - что ведь нам совсем не
нужно разводиться, правда?
- Ты что, намерена себя доконать? - Он вскочил с камня, охваченный
непонятной для нее яростью. Лицо исказилось, губы дрожали. - Теперь это
единственное, что имеет смысл. Когда Фиона рассказала мне, как Фентон
пытался тебя шантажировать, когда я узнал, что случилось на самом де-
ле... - Он с силой ударил себя кулаком по ладони. - О Боже! Если я
встречу его снова, я убью его!
- Фиона все тебе рассказала?
У Клео сжалось сердце. Она думала, что Фионе можно доверять, но сей-
час для нее было важно даже не это нарушенное обещание. Она, как послед-
няя идиотка, надеялась, что Джуд сам поверил ей, поверил потому, что она
ему небезразлична.
- Но ведь Фиона обещала... - пролепетала она срывающимся голосом, и
Джуд взглянул на нее почти с сожалением.
- Я знаю. И тем не менее она мне все рассказала. Очевидно, ты плохо
ее знаешь. Она всегда сама решает, что ей делать, и не задумываясь нару-
шит обещание, если будет уверена, что это принесет пользу. Ты рассказала
Фионе, что произошло между тобой и Фентоном на самом деле; но почему ты
не рассказала об этом мне?
- О Господи! - Клео закрыла лицо руками, не зная, смеяться ей или
плакать над несправедливостью его упрека. - Да потому, что ты и слушать
меня не хотел! - Она сердито взглянула на него. - Когда в тот день ты
вошел в комнату, Фентон пытался меня изнасиловать. И все, на что ты ока-
зался способен, - это сделать для себя мерзкие, оскорбительные выводы!
- О, прости меня! - простонал он, падая на каменное сиденье рядом с
ней. Клео искоса заметила, что руки его дрожат. Но он быстро сумел овла-
деть собой и наклонился вперед, опершись локтями о колени и обессилено
свесив кисти. - Я уже сказал, что все мои извинения ничтожны по сравне-
нию с моей виной, и единственное, что я могу сделать, - это дать тебе
согласие на развод, ведь из-за меня твоя жизнь стала невыносимой.
Она уставилась на него. Ей захотелось взять его за плечи и встрях-
нуть. Да, она просила его о разводе, но ведь просила в запальчивости, в
отчаянии! Неужели этот мучитель не понимает, что она меньше всего на
свете хочет развода! Ведь она его любит, она носит его ребенка, он ее
муж, в конце концов! Но может ли она сказать ему все это, позволит ли ей
гордость? И смогут ли они снова быть счастливы вместе? Смогут ли воскре-
сить свой брак?
Клео не знала, как ответить на все эти вопросы, но она искала ответ,
потому что о гордости речи быть не могло. И пока она подбирала слова, он
сухо произнес:
- Я бы хотел регулярно навещать ребенка. Ты не будешь мне препятство-
вать?
Клео похолодела. Она все поняла, и настала ее очередь вскочить на но-
ги.
- Разумеется, нет. - Она выпрямилась, лицо ее помертвело. - Теперь ты
получил все, чего добивался. У тебя есть наследник, акции - конечно, же-
на тебе не нужна.
Она повернулась на каблуках и, расправив плечи, зашагала прочь, дрожа
от негодования.
- Пойду посмотрю сад. А ты сиди здесь и подсчитывай свои приобрете-
ния!
Все было ясно как день. Понятно до безобразия. Когда она так опромет-
чиво предложила ему брак, он уже подумывал о детях. Не потому, что осо-
бенно их любил, просто ему нужен был наследник. А тут подвернулась она -
умная, красивая, богатая, потрясающая слейдовскими акциями как приман-
кой.
Акции решили его выбор, и теперь он завладел ими, да и желанный нас-
ледник на подходе - для чего ему теперь жена? По ее щекам текли потоки
слез, застили ей глаза. Она продиралась сквозь заросли кустарника, не
сознавая, что делает, и вдруг услыхала его оклик.
Он нагнал ее, идти было некуда, и она ненавидела себя за слабость, за
то, что он увидит ее слезы.
- Клео. - Одна рука остановила ее, другая отвела ветки, высвобождая
ее из зарослей, а потом эти руки обняли ее лицо, отирая большими пальца-
ми постыдные слезы. - Неужели для тебя это так важно?
- Что - важно? - Язык отказывался подчиняться. Они вдвоем словно сго-
ворились не понимать друг друга.
- Этот развод. Ведь ты именно этого хотела. И это мой долг перед то-
бой.
Клео сердито тряхнула головой, освобождаясь от его ладоней, ища
взглядом, куда бы скрыться. Но бежать было некуда: Джуд загораживал
единственный выход из зарослей, в которых она запуталась.
- Это ты хочешь развода, - возразила она. - Ну что ж, давай разведем-
ся. У тебя есть все, чего ты хотел, - и наследник, и акции...
- Опять ты о своих жалких акциях! - У него был озадаченный вид, слов-
но она сообщила ему, что у него выросла вторая голова. - К черту акции!
Я уже начал обратный перевод их на твое имя. У меня и так дел по горло,
чтобы еще сражаться с этими выжившими из ума стариками из так называемо-
го Правления, с Люком - упаси меня Господи от Люка! Это твое дитя, твоя
забота, у меня в мыслях никогда не было иного. Я всегда хотел только од-
ного: помочь тебе разобрать запутанные дела "Фондов Слейдов". Мне каза-
лось, я смогу быть тебе полезен.
Она смотрела в его склоненное к ней лицо непонимающими глазами и
вздрогнула, когда он с горечью произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54