Им пришлось пройти много коридоров и две лестницы, прежде чем они, наконец, открыли одну из тяжёлых металлических дверей в зал экспозиции на втором этаже. График движения оказался верным — ни одного сторожа не было видно. Все они находились у главного входа, возле горящей машины.
Несколько человек окружили Марча, голова которого лежала на коленях у одного из сторожей. Он явно находился в шоковом состоянии, вздрагивал и бормотал: «Он больше не поворачивается… Больше не поворачивается…» И при этом шевелил руками, будто старался свернуть руль. Другие сторожа столпились вокруг горящей машины, на все лады обсуждая редкостное везение этого счастливчика, в то время как по крайней мере четверо других висели на разных телефонах, вызывая врачей, полицию и пожарников. Внутри здания Дортмундер, Чефуик и Гринвуд быстрыми бесшумными шагами направлялись к экспозиции Акинзи. В полумраке, нарушаемом лишь тусклым светом дежурных лампочек, изощрённые украшения, боевые костюмы и дьявольские маски казались куда более выразительными, чем днём, при скоплении людей. Придя на место, они немедленно принялись за работу.
Нужно было открыть четыре замка, тогда стеклянный куб снимался.
Чефуик принёс с собой большую чёрную сумку — из тех, что популярны у сельских врачей, — и извлёк оттуда Множество замысловатых инструментов из тех, что сельские врачи в жизни своей не видели. И сразу же набросился на замки.
Первый занял у него три минуты, остальные — всего четыре минуты. И всё же эти семь минут тянулись очень долго… Зарево внизу побледнело, шум стихал; скоро сторожа вернутся на свои места. Дортмундер с трудом удерживался, чтобы не торопить Чефуика.
— Всё! — хрипло выдохнул Чефуик.
Стоя на коленях у последнего взломанного замка, он быстро убирал инструменты в свою сумку.
Дортмундер и Гринвуд встали у противоположных сторон куба. Он весил около ста килограммов и был абсолютно гладким, не ухватить. Им пришлось прижать ладони к углам и так поднять его. Дрожа от напряжения и покрываясь крупными каплями пота, они смотрели друг на друга сквозь стекло. Едва куб поднялся на шестьдесят сантиметров, как Чефуик скользнул под него и схватил изумруд.
— Скорей! — хриплым шёпотом сказал Гринвуд. — Скользит!
— Не оставляйте меня внутри! — завопил Чефуик, быстро выскальзывая оттуда.
— У меня влажные ладони, — дрожащим голосом пролепетал Гринвуд, — скорее ставь!
— Не выпускай его, ради бога! — взмолился Дортмундер. — Ради бога, не выпускай!
— Не могу… Я не удержу… Он… Куб скользнул по ладоням Гринвуда. Не поддерживаемый с одной стороны, он выскользнул также и из рук Дортмундера и упал на пол.
Он не разбился. Он просто громко стукнулся и задребезжал: БрррууррааНННННГГГпп-нгнги… Снизу донеслись крики.
— Бежим! — заорал Дортмундер.
Испуганный Чефуик сунул изумруд в руку Гринвуда.
— Возьми его, — сказал он, хватая свою чёрную сумку.
Наверху лестницы появились сторожа.
— Эй, вы! — закричал один из них. — Не двигаться, оставаться на месте!
— Разбегайтесь! — крикнул Дортмундер, рванувшись вперёд.
Чефуик побежал налево. Гринвуд побежал прямо.
Тем временем приехала санитарная машина. Появилась полиция. Подъехали пожарные. Полицейский в форме пытался задавать Марчу вопросы, санитар в белом халате просил оставить пострадавшего в покое. Пожарные приступили к тушению огня.
Кто-то достал из кармана Марча бумажник, в котором находились фальшивые документы, положенные им туда полчаса назад. Марч, ещё явно не пришедший в себя, всё время повторял:
«Он больше не поворачивается… Я поворачиваю, а он не поворачивается…»
— По-моему, — сказал полицейский, — вы просто запсиховали. Что-то случилось с рулевым управлением, а вы, вместо том, чтобы нажать на тормоз, нажали на газ. Такое бывает сплошь и рядом.
— Оставьте раненого в покое, — сказал санитар.
Марча уложили на носилки, внесли в санитарную машину, которая и отъехала с включённой сиреной.
Чефуик сломя голову мчался к ближайшему выходу, услышав сирену, прибавил скорости. Не хватало попасть в тюрьму, в его то годы! Тогда не будет ни поездов, ни Мод, ни шоколадного крема.
Он на бегу распахнул дверь, кубарем скатился по лестнице, побежал по коридору, повернул и внезапно оказался перед входной дверью и сторожем.
Он попытался повернуться, не замедляя бега, уронил сумку, споткнулся и упал. Сторож помог ему подняться. Это был Келп.
— Что происходит? Вышла осечка?
— Где остальные?
— Я не знаю. Не лучше ли смыться?
Чефуик выпрямился, и оба прислушались. Шума погони не было.
— Подождём пару минут, — решил Чефуик.
— Да, лучше подождать, — согласился Келп. — Ключи от машины всё равно у Дортмундера.
За это время Дортмундер бегом обогнул «Колизей» и присоединился к преследователям.
— Стойте! — вопил он, мчась среди сторожей. Он увидел, как Гринвуд скользнул за какую-то дверь и закрыл её за собой. — Стой! — снова завопил он, и сторожа вокруг завопили в свою очередь: Стой!
Дортмундер первым достиг двери. Он широко раскрыл её и держал открытой, пока не пробежали все сторожа, закрыл за ними дверь и спокойно прошёл к ближайшему лифту. Потом спустился на первый этаж и достиг бокового входа, где ждали Келп и Чефуик.
— А где Гринвуд? — спросил он.
— Не знаю, — ответил Келп.
— Будет лучше, если мы подождём его в машине, — подумав, решил Дортмундер.
Что касается Гринвуда, то он в это время считал, что находится на первом этаже. Увы! В четырёхэтажном «Колизее» было ещё два мезонина между этажами по периметру здания. Гринвуд этого не знал и, спустившись со второго этажа на один пролёт лестницы, считал, что он на первом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49