Мышечная работа с напряжениями шеи, осно-
вания черепа и верхней части грудной клетки обычно вызывает позитив-
ные чувства. Спастичность мышц в основании черепа особенно вызывает
чувство безнадежности. Я продолжал эту работу несколько недель, и со-
стояние пациентки постепенно улучшилось. Это была тяжелая борьба, но
мы добивались успеха.
В это время у пациентки возникли первые спонтанные движения. Они
появились в результате работы с лестничными мышцами и представляли
собой волну, придвигающуюся от груди к животу, где она замирала. Это
была попытка соединить верхнюю и нижнюю части тела, разъединенность
которых являлась важным фактором в ее структуре характера. Мне уда-
лось глубже понять и другую грань этой проблемы. Многие движения и
действия моей пациентки выглядели механическими. У меня возникло
глубокое впечатление, что эта женщина заставляет себя <продираться>
через ежедневную рутину жизни, в том числе и через терапию. Внутрен-
ние импульсы ее действий были слабыми. Хотя такое <насилие над со-
бой> было и оставалось необходимым, поскольку спонтанное течение
энергии наружу блокировалось, но оно само по себе являлось частью бло-
ка, Механические, вынужденные движения выдавали внутреннюю пози-
цию изоляции, отсутствия контакта с жизнью и миром, эмоциональную
безжизненность. Тем не менее я очень ободрился, увидев искру спонтан-
ности у моей пациентки.
Несмотря на опыт последних недель, я все еще чувствовал, что мне
необходимо лучше понять панцирь характера пациентки, чтобы добиться
ощутимого прогресса. Я отказался от непосредственного надавливания на
мышцы, поскольку это вызывало у нее сильную боль. Ее тело, особенно
спина и плечи, выглядели такими хрупкими, что, казалось, могли не вы-
держать, если применить силу. Каким же образом я мог дать ей возмож-
ность попытаться перенести более сильную боль, если воздействовать на
крайне напряженные и зажатые области можно было только мягко? В
некоторой степени боль была связана со страхом, который можно было
уменьшить аналитическим путем. Если бы мне удалось дать ей почувство-
вать, что необходимо принять боль как часть терапии, достичь можно было
бы многого.
В основу новой интерпретации лег элемент хрупкости. Она боялась,
что ей сделают больно, потому что чувствовала, что любая обида может
сломить ее. Что-то, казалось, делало ее стеклянной.
Другим аспектом ее характера было ощущение изоляции, отсутствия
контакта с жизнью. Это проявлялось в способе движения, которое, хотя
и было приспособлено к реальности, но лишено эмоционального контак-
та с ней. Я уже говорил, что оно было механическим, автоматическим и
безжизненным. Казалось, она двигалась в вакууме.
Выражением своего рта она напоминала мне рыбку. Здесь был двой-
ной смысл. С одной стороны, она тянулась к жизни, а с другой стороны,
очень боялась, что ее поймают. Теперь можно было соединить все эти
аспекты в единый портрет. Моя пациентка была рыбкой в стеклянном
стакане. Когда эта мысль пришла ко мне, я увидел, что она объясняет все:
хрупкость, изолированность, безжизненность, несмотря на то что она
двигалась и жила, состояние пойманности и страх. Чтобы разбить стек-
лянный стакан, который изолировал ее от жизни, надо было сделать ей
больно, и она должна была принять боль. Тут я осознал, какой мучитель-
ный страх скрывается за этой болью. Пациентка согласилась, что, когда
ей предстоит какая-то реальная физическая боль, она реагирует на это
гримасой страха.
Эта интерпретация для нее была наполнена смыслом. Однако драма-
тического эффекта, которого я ожидал, не последовало. Она согласилась,
что боль представляла собой <какую-то необходимость>, но продолжал
существовать барьер. Со своей стороны, я вспомнил замечание Достоев-
ского из эпилога к <Преступлению и наказанию>: <Он даже и не знал
того, что новая жизнь не даром же ему достанется, что ее надо еще доро-
го купить, заплатить за нее великим, будущим подвигом...> Чтобы паци-
ентка захотела принять сильную, почти на грани физической возможно-
сти боль, я стал говорить о грехе и его искуплении. Я высказал предполо-
жение, что пациентка грешила, и сразу же столкнулся с реакцией злости.
Почему я назвал ее грешницей? Что она сделала? Я ответил, что идти по
земле без любви, не проявляя свою любовь,-это грех. Разве это не вели-
чайший из всех грехов? Ее реакция была бурной. Горько плача, она ска-
зала, что годами жила в предчувствии греха. Она с трудом освободилась
от этого бремени, а я теперь заставляю ее вернуться к прошлому. Не-
смотря на протест, вызванный моими словами, она не могла не признать,
что они справедливы, и долго и глубоко плакала.
Разрешите мне подробнее остановиться на общей идее, которая здесь
заложена. Если ребенок хоть раз мучительно переживает в трудной детс-
кой ситуации, когда он, по существу, умирает, никто не может обвинить
Физическая динамика структуры характера
Истерический характер-1
201
го. Без сомнения, детская ситуация моей пациентки была такова, что
[сдобной реакции следовало ожидать. При таких обстоятельствах подоб-
[ое действие рационально. Однако, как только достигнута независимость
юдросткового возраста и невыносимая ситуация больше реально не су-
цествует, каждое усилие должно быть направлено на то, чтобы преодо-
еть это нарушение. Чтобы это сделать, надо повернуть процесс вспять,
>ернуться к той мучительной ситуации, еще раз пережить ее и разрешить
10-иному. Конечно, пациент будет страдать, но это страдание необходи-
мо и рационально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147