женщина со слезами на глазах прижимала к себе троих детей.
– Если нам всем что-то нужно, то у меня ничего нет, мой муж… – зарыдала она, заражая своим горем и детей, и тех, кто стоял рядом.
– Ну, с этим мы легко управимся, – ласково заверила ее Гуиналь. – Ты оставишь себе кольцо, и почему бы не дать твою цепочку твоей старшей дочери?
Женщина поднесла дрожащую руку к шее.
– Мама подарила мне на свадьбу. Я никогда ее не снимаю. Я собиралась…
– Стало быть, она возьмет цепочку, а подвеску давай наденем вот на эту ленту, – перебила ее Гуиналь, аккуратно расстегнула цепочку и выдернула шелковый шнурок из кошелька у себя на талии, – и дадим малышке. Это очень хороший выбор. Если девочки привыкли видеть тебя в ней, она намного лучше удержит их внимание, что прекрасно для действия Высшего Искусства.
Она чуть повысила голос, чтобы обратиться к толпившимся вокруг.
– Вот такие вещи вы и должны искать, маленькие безделушки, которые имеют для вас особое значение.
Уверенный голос Гуиналь чуть дрогнул, когда ее взгляд упал на старшего ребенка. Девушка обернулась, и Темар увидел немую мольбу в ее глазах. Он шагнул вперед и встал на колени рядом с гибким рыжеволосым парнишкой с огромными глазами, голубыми, как весеннее небо, и россыпью веснушек на курносом носу.
– Ты бы хотел такой ремень, чтоб госпожа Гуиналь могла сотворить над тобой заклинание?
Темар снял свой кожаный пояс и, когда паренек молча кивнул, дважды обернул его вокруг тощей мальчишечьей талии.
– Теперь думай об этой пряжке, – приказал он. – Это фамильная пряжка Дома Д'Алсенненов. Береги ее, а когда проснешься, я сделаю тебя моим пажом, и ты сможешь оставить ее себе. Согласен?
Мальчик снова кивнул, робко улыбнувшись, и Темар посмотрел на его мать.
– Вот видите, мы легко сможем что-то найти, если станем помогать друг другу. В конце концов, это только вещь для концентрации Высшего Искусства.
– Дети так устали. Я думаю, надо как можно скорее дать им уснуть. – Гуиналь повела слабо протестующую женщину к Авиле. – Мы поможем тебе уложить их.
Темар поймал руку Гуиналь и ободряюще сжал ее. Легкая ответная улыбка девушки согрела его сердце.
– Если мы хотим преуспеть, надо все делать быстро, – решительно сказала она.
– Тогда начнем.
Д'Алсеннен уложил мальчика между младшими сестрами и укрыл всех троих теплым шерстяным плащом.
– Теперь лежите, – мягко приказал он, подоткнув плащ.
– Все, что вы должны делать, это закрыть глаза и думать о вашей особенной вещи, – ласково сказала Гуиналь и встала на колени рядом с детьми. – У всех у вас есть за что держаться?
Глядя на нее широко открытыми глазами, дети кивнули, а самая младшая девочка выпростала руку и с гордостью показала серебряный эмалевый цветок на шелковом шнуре.
– Очень красивый. – Одной рукой Гуиналь погладила, закрывая, глаза малышки, другой сделала то же самое с ее сестрой. Затем кивнула Темару, и он взъерошил волосы мальчугана, прежде чем таким же образом закрыть его умоляющий взгляд.
Гуиналь тихо проскандировала сложные слова Высшего Искусства. Ее мягкие интонации отозвались эхом в разных местах огромной пещеры, когда адепты приступили к длительному процессу укладывания колонистов на замороженный отдых. Эсквайр снова посмотрел на детей, лежавших теперь неподвижно, но не в расслаблении сна, а одеревенелых в тисках заклинания. Они совсем не дышали, румянец исчез с их лиц, и они стали восковыми.
Темар задрожал, неожиданно вспомнив свой детский ужас. Это было в то утро, когда он наконец собрался с духом и вернулся в игровую комнату. В течение нескольких страшных дней он бродил по дому, растерянный и одинокий, неспособный понять, как это его отца, братьев и сестер – всех забрали от него. Открыв дверь, он увидел перед собой пустые, раскрашенные лица кукол, молчаливых, неподвижных, которых никогда больше не оживят счастливые руки и яркое воображение.
– Я не могу…
Темар поперхнулся на словах, но, подняв голову, поймал колючий взгляд Авилы, бережно укладывавшей неподвижную мать троих детей. Предупреждение и презрение, соединенные в этом взгляде, задели его за живое. Темар протянул руку и помог Гуиналь встать.
– Кто следующий?
Теперь дело пошло быстрее, чем он мог себе представить. Д'Алсеннен стоял, обводя взглядом огромную пещеру, и в последнем сумеречном свете дня видел ряды неподвижных тел, теряющихся в тенях. Они лежали прямые, сжав руки на груди, – нет, не как трупы, – они спали, взяв передышку от ужаса, что обрушился на них; они временно пребывали в Ином мире милостью Аримелин, дабы потом очнуться и снова жить.
– Мне будут сниться сны? – обернулся он к Гуиналь. Девушка убрала руки со лба Авилы, застывшей в тисках Высшего Искусства. Пожилая женщина сжимала в пальцах богато украшенную булавку для плаща. Она последней из адептов ушла в сон, но они все под конец были изнурены своими усилиями.
– Что? – Гуиналь подняла на Темара затуманенные глаза.
– Ничего. – Эсквайр привлек к себе девушку и почувствовал, что она дрожит от усталости. – Ты уверена, что справишься? Может, отдохнешь, прежде чем продолжить?
Ему самому безумно хотелось отсрочить это сонное погребение под толщей земли.
Гуиналь дышала с трудом, и голубая жилка трепетала у нее на шее.
– Думаю, нам лучше поспешить, – с запинкой ответила девушка. – Что-то мешает Высшему Искусству, все идет вкривь и вкось. Я не знаю, сколько еще смогу удерживать заклинание, прежде чем должна буду ему подчиниться, иначе все оно расплетется.
– Она знает, что делает, Темар. Ты последний, так что не противься.
Д'Алсеннен оглянулся на подошедшего сзади Вахила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182