– Ты знаешь эти звезды? – спросил я Ливак. – Который теперь час?
Она посмотрела вверх.
– Корона Халкарион уже прошла зенит, стало быть, рассвета ждать недолго.
Интересно, сколько запросит Полдрион с мертвых бандитов за то, что они появятся в его владениях на стороне полуночи? Тем временем Хэлис покончила с рукой мага, и швы получились аккуратные.
– У хирурга мессира и то выходило хуже, – заметил я. – Мало кто из солдат овладевает этим искусством.
– Я выросла в пяти днях ходьбы от Остриновых куличек, – прозаично ответила женщина. – Мне не было еще и десяти, а я уже много чего умела.
Запах свежей смерти, исходящий со всех сторон, страшно беспокоил животных, и мы принялись наводить порядок. Я предпочел оттаскивать ближайшие трупы за кольцо фургонов. Работенка не из приятных, но мертвый грабитель не причинит тебе вреда, тогда как нервная лошадь, отдавившая тебе ногу, способна вывести из строя на много дней – урок, который я давно и накрепко выучил на службе у мессира.
На всякий случай я осмотрел убитых – нет ли у кого соломенных волос, – но никого, похожего на эльетиммов, не нашел. Дальше я разглядывать не стал. Эти люди вытащили свои руны и должны примириться с их раскладом. Единственный труп вызвал у меня раздумья: это был тощий парень, которого я перекатил на спину, чтобы ловчее ухватиться за его порванную куртку. Он давно потерял половину кисти и большую часть мяса с руки, вероятно, в одном из тех волчьих капканов, что фермеры ставят вдоль опушек леса. Если у него и был свой заработок, то наверняка он потерял его вместе с пальцами. Но какова бы ни была его история – крестьянина или вора, честного или подлого, – чей-то меч пропел ее последний куплет, когда вошел в его ребра: в зияющей ране на груди белели осколки костей. Глупый мерзавец, подумал я, волоча труп по пропитанной кровью земле.
Я остановился на краю оврага и посмотрел на Хэлис – она неуклюже стояла на коленях со своей искривленной ногой. Опуститься так, как этот парень, ей не позволят Ливак и остальные ее друзья, они держат ее на плаву, но жизнь, которую она знала и которой наслаждалась, кончилась, и я увидел это понимание на ее лице. В каком-то смысле она была такой же погибшей, как этот несчастный с его кишками, тянущимися по траве, когда я скатил его по склону в овраг, чтобы лежал вместе со всеми в путанице мертвых конечностей. Неудивительно, что Хэлис достало отчаяния согласиться работать на магов.
– Предлагаю выпить.
Я вернулся к костру и взял фляжку с бренди. Сделав глоток, глубоко вдохнул, дабы освободить ноздри от запаха крови и опорожненных кишок, но тут же закашлялся: от крепости спиртного перехватило дыхание. Мы передавали фляжку по кругу, пока остатки жидкости, примерно с палец, не заплескались на дне.
– Не так я хотела выпить отличнейшее белое бренди ценой в четыре кроны, – заметила Ливак, делая большой глоток.
– Я рад, что оно у тебя есть. – Шив прижимал руку к груди, но, похоже, спиртное неплохо притупляло боль.
– Ну, не то чтобы я за него платила, – великодушно призналась Ливак.
– А мы не пользуемся большой любовью, – весело заметил Вилтред, передавая мне фляжку, его глаза блестели на морщинистом лице.
И точно, купцы, спавшие ближе всех к нам, сгрудились теперь на дальней стороне своего костра и старались отодвинуться как можно дальше. Особенно подозрительные взгляды доставались Шиву. Два дородных возчика завернулись в плащи, готовясь провести оставшиеся ночные часы на сиденье повозки.
Но я их не винил. Видеть, как магия убивает и помогает убивать другим, – это действительно потрясение, никто не спорит. Мы, тормалинцы, не слишком жалуем магов, но в любой порядочного размера деревне отыщутся торговцы любовным зельем и хироманты, и среди них довольно много настоящих. Я вспомнил девочку с соседней улицы, которая оставила нашу маленькую школу, чтобы заниматься с магом в большей половине города на стороне Залива. Да, у многих из нас есть знакомые, друзья или родственники, чей рыболовный нюх или садоводческое чутье оказались магическим даром. Просто человек не представляет себе, что они пустят молнию из пальцев, оставляя бандита хрустящим, как печеная рыба. Однако это проблема Шива, не моя, во всяком случае, в данную минуту. Я зевнул, закутался в плащ и лег, чтобы ухватить свою долю недолгого сна, что нам еще предлагался.

Просторная тормалинская усадьба, стоящая среди садов на травянистом склоне холма

Темар глядел, все больше досадуя, как еще одно стадо костлявых коров, мычащих и фыркающих, втягивается в загоны. Пастухи перекрикивались, торопливо связывали переносные загородки, чтобы ни одно упрямое животное не отбилось и не погубило их дневную работу.
– Где мне найти эсквайра Лачальда? – грубовато спросил у Темара смуглый гуртовщик.
– В доме, – коротко ответил юноша. – Нет, погоди, я сам тебе покажу.
Пора поговорить с Лачальдом, решил он внезапно, пора разъяснить, что имел в виду сьер, когда писал распоряжения, привезенные Темаром. Он быстро зашагал через сад к воротам, ведущим в заросший травой внутренний двор. Невысокому гуртовщику приходилось едва ли не бежать, чтобы не отставать от длинноногого юноши. Эсквайр дал выход раздражению, сильным толчком распахнув дверь длинного одноэтажного дома, окружавшего лужайку.
– Чем могу помочь? – поднял голову Лачальд.
Он сидел за столом, почти невидимый из-под пергаментов, испещренных цифрами и пометками, нередко зачеркнутыми и исправленными. Его толстые пальцы были испачканы чернилами, а редкие белокурые волосы торчали в разные стороны.
– Мое почтение, ваша честь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182