– А ты нет?
– Я готов погибнуть ради тебя, если понадобится, – фыркнул Олио. – Согласен, не столь охотно, как твой возлюбленный, н-но скорей погиб бы, чем допустил, чтобы тебе причинили вред.
Арива улыбнулась словам брата; она знала, что они искренни. Если она снимет с его плеч бремя генеральского звания и передаст его Сендарусу, некоторые решат, будто это сделано из-за того, что Олио трус, но они-то оба знают, как все на самом деле.
– У твоего предложения есть свои достоинства, – признала она.
Олио перестал расхаживать и остановился перед ней.
– Значит, ты это сделаешь?
– Этого я не говорила. Но я над ним подумаю.
Олио облегченно опустил плечи.
– Так будет лу-лучше всего.
– Это большой риск. А что, если армия проиграет войну? В этом ведь обвинят моего мужа.
– Под командованием Сендаруса армия ее не проиграет. Вот под мо-моим – может, и тогда народ обвинит в по-поражении тебя.

Отец Поул гадал, какое же у бога имя. Он гадал, сколько в нем букв, односложное ли оно или многосложное, и на одном ли слоге ставится ударение. А больше всего ему хотелось бы знать, не записал ли его где-нибудь примас Нортем, не записал ли он са-мое священное слово на случай, если забудет его. Или на случай, если скоропостижно скончается.
Поул никак не мог уснуть, зная о том, что вот-вот произойдет. Его опасение все росло и росло, пока не сделалось почти нестерпимым. И когда наконец события пошли косяком, начались они с торопливых шагов служителя Нортема, послушника, подающего кое-какие надежды, но малоинициативного. Хотя Поул и знал, куда в первую очередь отправится этот служитель, когда его дверь загремела от стука, он вздрогнул от удивления. Поул открыл дверь, одетый лишь в ночную рубашку, и притворяясь, будто со сна протирает глаза.
– Который час, брат Антикус?
– Ранний, отец. – Послушник глядел на Поула ошалелыми глазами.
– Брат, что случилось?
– Примас Нортем.
– С его милостью что-то случилось? – нахмурился Поул. Антикус схватил было Поула за руку, но тот убрал ее.
– Пожалуйста, брат, скажите же, что случилось.
– Вы должны пойти взглянуть, отец. Вы должны пойти взглянуть. – На этот раз Поул позволил Антикусу взять его руку и дал увлечь себя босиком по холодному каменному полу коридора к покоям Нортема.
Нортем лежал в постели, уставясь в потолок широко раскрытыми и слегка выпученными глазами, словно перед ним вдруг предстало видение бога. Поул подошел к телу и дотронулся пальцем чуть ниже шеи. Пульса не было. Тело уже порядком остыло, но еще не сделалось совершенно холодным.
– Брат Антикус, я хочу, чтобы вы привели отца Роуна. Никому больше не говорите о том, что увидели, но сейчас же приведите отца Роуна.
Брат Антикус бросился выполнять, дыхание его уже прерывалось рыданиями. Дожидаясь его возвращения, Поул придал примасу достойный вид – одернул ночную рубашку, закрыл глаза, сложил руки крестом на груди. Он не знал, сколько у него времени, и поэтому поискал в комнате лишь поверхностно. Услышав приближающиеся шаги двух человек, он выпрямился и склонил голову в молитве.
– О боже, нет, – раздался у него за спиной голос отца Роуна.
– Заходите, – пригласил Поул, взмахом руки предлагая священнику и Антикусу войти в комнату. – Закройте за собой дверь, – приказал он. Антикус так и сделал.
Отец Роун тоже проверил пульс. Не почувствовав его, он в ужасе повернулся к Поулу.
– Вы… вы…
– Я что, отец? – спросил, задержав дыхание, Поул.
– Вы знаете, кого… – Роун съежился под нахмуренным взглядом Поула. – … Я хочу сказать, вы знаете, КАКОЕ это слово?
– Слово?
– Примас Нортем передал вам…
– А, имя Божье, – закончил за него Поул и снова задышал.
– Да, да! – со сжавшимся от напряжения лицом подтвердил Роун.
– Конечно, передал, – не моргнув, соврал Поул. – Думаете, Нортем забыл бы про такое?
Роун облегченно вздохнул. Лицо его, казалось, расправилось до своего нормального состояния.
– Вы должны разбудить братию, – велел Антикусу Поул. – Не сообщайте им новость. Велите всем собраться в королевской часовне.
Антикус поспешил выполнять распоряжение.
– Вы сами сообщите им новость? – спросил Роун.
– Нет, отец, ее сообщите вы.
– Я? Почему я?
– Потому что мой первый долг как преемника примаса – это уведомить королеву и ее канцлера. Я займусь этим сейчас же. И мой долг также избрать нового секретаря на мое прежнее место. Я избираю вас, отец Роун. А теперь ступайте и исполните свой долг.
Отец Роун поклонился в знак благодарности и признания восхождения Поула на более высокий пост. Когда он снова поднял голову, на лице его появилась полуулыбка.
– Я исполню свой долг.
– Знаю. А теперь я должен исполнить свой.

Оркид поднял голову, оторвав взгляд от бумаг на столе, и увидел стоящую в дверях его кабинета королеву. И встал так быстро, что рассыпал по полу стопку документов.
– Ваше величество! Я вас не ожидал…
– Это было вчера, канцлер? Или днем раньше?
Оркид пытался подобрать бумаги и сообразить, к чему именно клонит королева. Двое секретарей ползали на четвереньках, тоже собирая бумаги, и пригоршнями передавая их канцлеру.
– Мне интересно, как вы завязали разговор на эту тему? Наверное, сказали что-то о том, как холодно в это время года в Хьюме?
И Оркид понял. Он выпрямился, тогда как секретари по-прежнему ползали по полу около него.
– Вы на меня сердитесь.
– Конечно же, чертовски сержусь, – сказала она без малейшего раздражения в голосе. – Об этом вам следовало в первую очередь поговорить со мной.
– Вы бы ответили отказом.
– Такова моя прерогатива. Вы бы убедили меня своими доводами.
– В конечном итоге, возможно, и убедил бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123