– Какую землю? – вскинула на него удивленные глаза девушка. – Про землю Вася ничего не говорил.
– Это я так… – не стал вдаваться в подробности Андрей. – Вовремя твой Вася в армию ушел…
– А что? Мог бы погореть?
– Сколько веревочка ни вейся, а быть концу, – сказал Андрей.
– А кто сейчас не ворует? – пожала плечами Ксения. – Мой отец – он работает на мебельной фабрике – рассказывал, что со склада целую стенку украли… А книжные полки почти в открытую под мышкой через проходную несут домой.
– Все смешалось в доме Облонских… – думая о своем, проговорил Андрей.
– Чего это вы вспомнили «Анну Каренину»?
– Читала?
Ксения обидчиво надула губы, посчитав такой вопрос оскорбительным, однако долго сердиться не умела – подложив в печку дров, снова уселась на шаткое крылечко и стала смотреть, как Андрей ловко раскалывал чурбаки. Он ставил кругляк на серую, иссеченную топором плаху, с размаху одной рукой раскалывал, не давая упасть, подхватывал свободной рукой две половинки, соединял их и снова опускал колун. За два маха он раскалывал чурку на четыре равные части.
– Городской, а дрова вон как здорово колете! – подивилась Ксения. – У вас ведь там паровое отопление?
– По-твоему, если появилась машина, то зачем человеку ноги? – усмехнулся Андрей, с треском раскалывая очередную березовую чурку.
– Полтора месяца прожили у нас и не завели девушку? – полюбопытствовала Ксения.
– Откуда ты знаешь? – покосился на нее Андрей.
– Околыч говорил, что первый раз ему попался такой странный шофер: не пьет, не курит и за девушками не бегает…
– Хорошо это или плохо?
– Не знаю… – задумчиво покачала головой девушка. – Конечно, хорошо, когда у человека нет недостатков, но с другой стороны…
– Что же с другой стороны? – подначил Андрей.
– Жить рядом с таким человеком – это то же самое, что пить дистиллированную воду…
Андрей опустил поднятый колун, внимательно посмотрел на Ксению:
– Это ты сама придумала?
– А что, я произвожу впечатление провинциальной дурочки?
– Да нет, в твоих словах что-то есть… Выходит, если человек правильно живет, он уже и неинтересен?
– Я что-то слишком уж правильных давно у нас не видела, – вздохнула Ксения. – Может, они все живут в больших городах?
– Каждый человек должен быть таким, каков он есть, а не подражать другим, не перенимать чужие недостатки, – горячо заговорил Андрей. – Мне не нравится пить, и те люди, которые меня упрекают, мол, не компанейский ты парень, мне противны. Примитивны они, Ксения, как амебы… И потом, дурное перенимается гораздо легче, чем хорошее. Ведь куда легче быть середнячком, чем передовиком на производстве. Одно дело – с трудом вытягивать норму, а другое – выдать за смену две! И не верь, когда осуждают в школе отличников: мол, зубрилы и все такое. Это говорят лентяи, которые неспособны себя заставить по-настоящему заниматься…
– У нас в училище кулинарии тоже не любят отличников, – улыбнулась девушка.
– Околыч говорит, мол, все воруют, теперь ты об этом же… Почему все? Я не ворую. Думаю, что и ты не воруешь. А твой отец? Твоя бабка?
– Мой отец – секретарь парторганизации мебельной фабрики, – с гордостью сказала Ксения. – Он как раз борется с этим злом.
– А говоришь, все воруют…
Расколов толстую чурку, Андрей присел рядом с Ксенией на верхнюю ступеньку. Черные брови его сдвинулись на переносице, серые глаза потемнели.
– Я читал, что в средние века даже за мелкое воровство человеку отрубали руку, да и у нас было время, когда за килограмм украденного зерна или муки людей надолго сажали… – задумчиво заговорил он. – Я был в северных деревнях – там и сейчас дома не запирают. Прислоняют палку к двери, дескать, хозяина нет дома… Воруют-то ведь государственное! Упаси бог, в квартиру залезут воры! Шуму на весь город, всю милицию поднимают на ноги, возмущаются, плачут… Как же, украли-то свое, собственное. Выходит, свое воровать нельзя, а государственное можно? Судя по тому, как рассуждает Околыч, воровство у государства и за воровство-то считать нельзя?
– Мой папа так же, как ты, говорит, – сказала Ксения.
– Говорит… – зло вырвалось у Андрея. – И я говорю, а наверное, нужно что-то делать. Околыч тоже осуждает бесхозяйственность, был бы, говорит, в стране порядок – не было бы и воровства. И потом ссылается на каких-то жуликов, которые у государства миллионами хапают…
– Папа требовал, чтобы директор мебельной фабрики отдал под суд троих ворюг, но тот перевел их в другой цех, сказал, что не стоит из-за пустяка поднимать шум на весь город… – вспомнила девушка.
– А если бы у вашего директора эти люди квартиру ограбили? – глянул на нее гневными глазами Андрей. – Сам за шиворот приволок бы их в милицию. Потребовал бы сурового суда и немедленного возмещения ущерба!
– У нас в Климове квартиры не грабят… – улыбнулась Ксения.
– До чего же въелась в сознание людей эта чудовищная мораль: хватай государственное, тащи домой, продавай за полцены – все одно никому до этого нет никакого дела! – разошелся Андрей. – И все это от безнаказанности! Я мог бы Околыча к стенке припереть, так у него здесь уйма защитников! В обиду не дадут, а меня на смех поднимут, мол, молокосос порочит нашего заслуженного хозяйственника… Околыч это знает и потому никого не боится…
– Все хотят жить спокойно… – вставила девушка.
– За государственный счет, да? Закрывай глаза на воровство, тебя тоже не обидят? Тот же твой Околыч толкует: мол, не все деньги пойдут ему – нужно и с начальством поделиться…
– Почему мой Околыч? – обиделась Ксения.
– Да ну его к дьяволу!
Андрей вскочил со ступеньки, схватил колун и принялся с остервенением колоть дрова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219