Природа жаждала обновления, и остановить его было невозможно. На лесных прогалинах буйно полезли из оттаявшей земли голубые пушистые подснежники. По утрам на их волосках ослепительно сверкала крупная роса. Жившие в поселке всю зиму синицы разом улетели в пробуждающийся лес, на огородах, по-хозяйски озираясь, деловито расхаживали первые грачи. Ранним утром можно было в розовом небе увидеть косяки летящих с юга птиц. Больших и маленьких. Зимой вьюжная буря поломала в лесу много деревьев, некоторые выворотила с корнем. Падая, толстые сосны и березы гнули, ломали молодую поросль. Иногда сосна обрушивалась кроной на соседнее дерево, и то, согнувшись, поддерживало ее плечом, не давая упасть.
Федор Федорович Казаков, как обычно раньше всех приехавший из города в Андреевку, каждое утро ходил в лес за сморчками. Эти первые весенние грибы появлялись одновременно с подснежниками, их можно было увидеть на вырубках, солнечных полянках, вдоль лесных дорог. Пожалуй, он один в Андреевке собирал эти неказистые, похожие на изжеванные куски мяса, грибы; многие считали их ядовитыми, но Федор Федорович, дважды отварив их в воде, жарил и с удовольствием ел. Григорий Елисеевич Дерюгин не притрагивался к ним.
– Ефимья Андреевна никогда не брала сморчки и строчки, – говорил он. – А она уж понимала толк в грибах!
Выйдя на пенсию, Федор Федорович пристрастился к лесу, считал пропавшим день, если не побывал в бору. Ему все в лесу было интересно: наблюдать, например, как греется на солнцепеке уж. Стоит иного пошевелить сучком – и он задергается, вытянется и закроет глаза, будто околел, а немного погодя тихонько уползет под корягу. Любил смотреть на работу дятлов, удивлялся, сколько нужно тому приложить усилий, чтобы выковырять из ствола одного-единственного червячка! Однажды спугнул в чащобе филина. Распахнув оранжевые глазищи, большая птица с шумом взлетела вверх, суматошно замахала широкими крыльями, жутко крикнула и исчезла средь ветвей. А на Утином озере долго наблюдал за болотным лунем, который ловил в тростнике красноперку. Хищник так увлекся рыбной ловлей, что не заметил тихо подкравшегося по берегу человека. Видно, рыболов он был неважнецкий, потому что вместо красноперки схватил лягушку, да и та с кваканьем вырвалась из его когтистой лапы.
Поражал его и мир насекомых. Пока идешь по лесу, их почти не видно, за исключением крупных бабочек, стрекоз. Шмеля, например, издалека услышишь по его тревожному гулу. Стоит лишь присесть отдохнуть на пенек – и скоро увидишь десятки самых различных насекомых. Это большие и маленькие муравьи, жук-долгоносик, гусеницы, осы, мухи, пауки, тли, да всех и не перечислишь! В одной книжке он прочел, что на каждом квадратном метре леса можно обнаружить в среднем до пятисот различных насекомых! Но больше всего его поразила другая цифра: на каждого человека на земле приходится почти тридцать миллионов насекомых, в переводе на живой вес – триста килограммов двигающихся и летающих многоногих тварей!..
Два старика, оставшись без жен, с весны до поздней осени жили в Андреевке. В пору летних отпусков сюда приезжали их дети, внуки, правнуки, племянники и племянницы. Тогда дом, как и прежде, оживал, становился веселым. Отвыкшие от всего этого старики старались не подавать виду, что вся эта суета, шум, детские голоса их раздражают Тут они были единодушны. Вздыхали свободно, когда родственники разъезжались. Они всё научились делать сами, и, когда женщины начинали наводить в доме порядок, готовить еду, им казалось, что они делают не так, как надо. Тактичный Казаков помалкивал, а Дерюгин брюзжал, делал замечания. В старости он стал очень рассеянным, часто забывал, что куда положил, мог последним уехать осенью в Петрозаводск и позабыть выключить в доме свет. Там вспоминал об этом, брал билет до Андреевки, приезжал и выворачивал пробки. Один раз позабыл на кухне свежую рыбу, приготовленную для себя. Весной Казаков не смог в дом войти – такой стоял отвратительный смрад от разложившейся рыбы.
У Казакова память была отличная, он ничего не забывал и помнил все из прочитанного. Если кто ошибался, рассказывая что-либо, он тут же поправлял, что опять-таки раздражало Григория Елисеевича. Если уж Федор Федорович что-то утверждал, то его не следовало опровергать или возражать ему – тут он начинал горячиться, доказывать свою правоту, ссылаться на источники. И в конце концов обязательно возвращался к грибной теме, вызывая улыбки у хорошо знавших его. Федор Федорович всем доказывал, что белый гриб растет лишь одну ночь. В этом пункте никто не мог его переспорить, даже заядлый спорщик Самсон Моргулевич, который частенько, по старой памяти, захаживал к ним. Оба потомственные железнодорожники, бывшие соседи, они даже в молодости охотились вместе, вели на скамейке долгие разговоры, в которых Дерюгин не принимал участия. Ковыряя лопатой землю в огороде, он снисходительно улыбался, слушая их. Иногда отпускал насмешливые реплики. И Дерюгин, и Казаков старались не говорить об умерших женах: еще слишком глубока была боль. Не то чтобы эта тема была запретной, просто оба долго потом не могли обрести душевного равновесия. Алена Андреевна умерла в Петрозаводске в мае, а на следующий год, в ноябре, в Великополе похоронили Антонину Андреевну. Видно, сестры уродились не в мать, Ефимью Андреевну, которая прожила девяносто три года. А вот один, бродя по бору, Федор Федорович много думал о Тоне. Он любил ее всю свою жизнь, дети от ее первого брака стали его родными детьми. Вот и нынче, возвращаясь домой, он корил себя за то, что часто не принимал всерьез жалобы жены на хвори, недомогания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219