Гейбриел подумал, что сейчас умрет от желания обнять ее. Что, если она скажет, чтобы он уходил и больше никогда не возвращался?– За то и другое, полагаю, – вздохнул он, с огромным усилием сохраняя самообладание. Он сделал еще один шаг ей навстречу. – Один раз в жизни я пытался совершить благородный поступок, но не сумел. Я понимаю, что недостоин тебя, богиня, но я не могу изменить себя. И все равно я не могу тебя забыть. Не могу изгнать твой образ из моего сердца. И, черт побери, я не хочу этого! Я таков, какой я есть. Я никогда не стану святым, но я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Не знаю, что еще я могу сказать, кроме того, что я люблю тебя.Психея чуть раскрыла губы, такие нежные, такие мягкие – ему так хотелось снова поцеловать их, нет, он хотел целовать их каждый день, каждый час. Она собиралась что-то сказать, но за спиной Гейбриела раздались шаги.– Прошу прощения, мисс, но куда отнести эту каминную полку? – спросил появившийся рабочий. Он указал на красивую резную доску, которую с трудом держали два человека.– В гостиную, это большая комната на втором этаже. Рабочие ушли, и Гейбриел почти с облегчением спросил:– А что ты здесь делаешь? Что все это значит?Губы Психеи дрогнули, как будто она сдержала улыбку.– Дядя Уилфред отдал мои деньги, и я согласилась не предъявлять кузену Перси обвинение. Вот я и решила начать восстанавливать дом.– Психея, мисс Хилл, я не могу позволить выбрасывать деньги на ветер. Это развалины, а не дом.– Но мне нравится этот дом, – возразила она. – К тому же я обнаружила, Гейбриел, что у меня гораздо больше денег, чем я предполагала. И я могу позволить себе переделать этот дом, наш дом, так, как мне хочется. О, я еще пригласила миссис Парслип приехать к нам и занять должность экономки. Она настояла на том, что должна предупредить твоего отца за две недели, так что я жду ее завтра. Надеюсь, я поступила правильно?– Конечно, – согласился Гейбриел, чувствуя, как надежда возвращается к нему со скоростью урагана. – Но… значит ли это, что ты еще… – Гейбриел за два шага преодолел расстояние, разделявшее их, и, взяв ее за плечи, поднял на ноги. – Психея, значит ли это, что ты берешь меня со всеми моими недостатками? Ты выйдешь за меня замуж?Наконец она улыбнулась ему.– Раз уж все в свете думают, что мы уже помолвлены, это будет самое разумное решение, как ты думаешь?– К черту «разумное»! – вскипел он. – Я люблю тебя, Психея! Я не могу без тебя жить. Я пытался, но…Она протянула ему губы, и он поцеловал ее с таким жаром, с такой страстью, что оба чуть не задохнулись. Когда наконец Гейбриел оторвался от ее губ, он вспомнил еще об одной проблеме.– Психея, в свете все считают меня маркизом Таррингтоном. Что мы скажем теперь?Ей было так уютно в его объятиях, что она чувствовала себя там на своем месте.– О, я уже объяснила Салли, строго по секрету, что ты принял этот титул, чтобы скрыться от убийц, преследовавших тебя.– Что означает?– Это означает, что весь Лондон уже знает нашу историю и находит ее ужасно романтичной, рассмеялась Психея.Гейбриел снова поцеловал ее.– Я не думаю, что вместе с досками, красками и обоями ты привезла еще и особое разрешение на брак?– А ты так торопишься жениться? – Ее глаза весело блеснули.– Я жду не дождусь брачной ночи, – объяснил Гейбриел, целуя ее в висок, а затем в мочку уха.Приятная дрожь пробежала по телу Психеи.– Боюсь, не получится. Цирцея строго-настрого запретила нам жениться до возвращения в Лондон. Она хочет быть подружкой невесты. Когда я уезжала, она советовалась с портнихой, как сшить такое платье, чтобы ее грудь казалась побольше.Теперь рассмеялся Гейбриел.– Вы все так уверены. Почему ты не сомневалась в том, что я вернусь? Неужели было заметно, как я колебался?Психея ответила не сразу.– В библиотеке я нашла собрание трудов… по современным методам ведения сельского хозяйства.Гейбриел надеялся, что не покраснел.– М-м, я просто хотел стать хорошим землевладельцем, – попытался объяснить он.Психея доверчиво посмотрела на него.– Это дало мне надежду на то, что ты хочешь наконец остепениться, пустить корни, надежду на то, что одной женщины тебе будет достаточно, чтобы быть счастливым.– О, моя дорогая, – возразил он, – с того дня, когда я впервые увидел тебя, для меня не существовало никого, кто мог бы пробудить во мне желания.– Даже когда я буду старая и в морщинах?– Я буду любить и целовать каждую твою морщинку, – пообещал Гейбриел.– А когда я буду ждать ребенка и растолстею? На мгновение он замер, потрясенный ее словами.– Я буду считать себя счастливейшим из людей. Кроме того, знаешь ли, я тоже состарюсь. Превращусь в старого огрубевшего помещика, которого заботит здоровье коров или огорчает отсутствие дождей. Станешь ли ты обвинять меня в этом, дорогая моя мисс Хилл?– Никогда. – Она дотронулась до его щеки, зная, что с годами черты его лица станут еще благороднее и не утратят своей красоты. Она приложила ладонь к его губам, и он поцеловал ее пальцы. – Боюсь, нам действительно необходимо пожениться, лорд Гейбриел Синклер. У нас нет другого выхода.Неожиданная мысль мелькнула у него, и он вопросительно посмотрел на Психею.Она с неудовольствием заметила, что краснеет.– Нет, нет, не… я только хотела сказать, что это единственный способ заставить тебя прекратить называть меня «моя дорогая мисс Хилл», что ты постоянно делаешь. Я должна изменить свое имя. После нашей свадьбы я стану леди Гейбриел Синклер.– Я буду только счастлив, – согласился Гейбриел. – Хотя я мог бы называть тебя «моя червонная дама» в память о том, как ты выиграла, вытащив эту карту.Неожиданно ее глаза насмешливо блеснули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86