– Я нашла способ вызволить вас из заточения, хотя бы на один вечер. Может быть, это будет интереснее, чем желуди.Она заметила в его синих глазах интерес.– Какой же?– Вы будете изображать другого человека. Гейбриел удивленно поднял брови.– Дорогая мисс Хилл, я делаю это всю жизнь. Вы решили дать мне новый титул?Она покраснела.– Нет, миссис Форсайт дает костюмированный бал. Это грандиозное событие, там будет уйма людей и все в костюмах. Вот вам удобный случай выбраться из дома и повеселиться.– И что же я надену? Вы приготовили для меня маску и домино? – спросил он.– Я… я заказала для вас костюм. – К своему огорчению, Психея снова покраснела, щеки у нее горели.Он пристально посмотрел на нее, но не напомнил о последнем эпизоде с портными, когда девушка пыталась одеть его.– Могу я взглянуть на этот… э-э… без сомнения оригинальный костюм, который вы придумали для меня?– Он действительно удачен. Видите ли, я буду Психеей. Гейбриел оказался сообразительнее Салли.– Греческой богиней поразительной красоты? Очень вам подходит.Боже, она совсем не умеет владеть собой!– А кем же буду я?На этот раз она отвернулась, чтобы Гейбриел не видел ее смущения.– Вы будете Эросом.– Купидоном? – сдавленным голосом переспросил он. – Вы ожидаете, что я оденусь Купидоном? Психея, если вы разукрасите меня сердечками и золотыми стрелами, клянусь, я…– Нет, нет, ничего необычного, – сказала она. – Вы останетесь довольны, обещаю. В костюм входит колчан, но если не хотите, не будет ни стрел, ни лука.– Никаких сердечек? Из розового бархата? – все еще недоверчиво спросил он. – Никаких облаков из кисеи, скрывающих мою… э-э… мужественность?В предательском воображении Психеи возникло его мускулистое тело, прижимающееся к ней. Она тряхнула головой, прогоняя воспоминания о его поцелуях, и посмотрела ему в лицо.– Конечно, нет! Я не собираюсь выставлять вас на посмешище. Хотя не сомневаюсь, там будут всякие костюмы. Если хотите, я покажу вам, что мы придумали. У портнихи было мало времени, поэтому костюм совсем простой.– И слава Богу, – проворчал Гейбриел.Они вернулись в библиотеку, где Психея оставила костюмы, и Синклер молча оглядел свой костюм. Психея затаила дыхание.– Думаю, это подойдет, – согласился он.Маскарадный костюм состоял из черной рубашки, свободного покроя штанов в русском стиле, голубого атласного широкого пояса, колчана с бутафорскими стрелами и длинного плаща.– Но этот пояс…– Надо было добавить чего-то яркого, а то люди примут вас за дьявола, – объяснила Психея. – И я отказалась от крыльев, хотя мадам Симон могла бы сделать вполне приличную пару из страусовых и павлиньих перьев.Гейбриел содрогнулся.– Так и быть, я надену пояс, раз вы избавили меня от крыльев. А где же маска?Маска была особой гордостью Психеи. Она осторожно развернула сверток и показала маску Гейбриелу.– А… – медленно протянул он. – Вспоминаю! Психее было запрещено видеть лицо своего возлюбленного.– Он был ее мужем, – поправила его Психея. – Но вы правы, она не должна была видеть его лица.Шелковая маска закрывала почти все лицо, и в прорезях сверкали только его глаза и были немного видны губы. В маске было что-то пугающее.– А ваш костюм? – спросил Гейбриел.– Увидите сегодня вечером.– Буду ждать с нетерпением.– Я должна переодеться к обеду. А костюмы мы наденем перед нашим отъездом на бал, – распорядилась девушка.Гейбриел слушал ее и удивлялся. Ему начинали нравиться ее распоряжения, отдаваемые тоном, не допускавшим возражений. Боже, что с ним происходит? Возможно, ему трудно было рассердиться на такого доброго человека. Она не только позаботилась о его развлечении, но и постаралась угодить ему при выборе костюма. Этот шелковый пояс – небольшая цена за возможность провести один вечер вне дома. На балу будет множество людей, и он легко останется неузнанным.Обед прошел спокойно. Тетя Софи кашляла и решила отказаться от поездки на бал.– Не очень-то я вам и нужна, – с иронией заметила она. – Сомневаюсь, что Салли заметит мое отсутствие, глупышка.– Салли вас любит, – возразила Психея. – И она далеко не глупа. Ее легкомыслие чаще всего притворное.– Хмп, – кашлянула старая дама. – Салли хорошая, и у нее добрая душа, хотя она никогда не будет такой красивой, как ты.– Спасибо, тетя, – сказала Психея, удивленная необычной похвалой.– Я полностью с вами согласен, – поддержал тетушку Гейбриел.Психея опустила глаза, но он увидел, что она улыбается. Гейбриел смотрел на Психею поверх накрытого белой скатертью стола, заставленного серебряными блюдами и хрустальными бокалами с красным вином; фарфоровая посуда могла бы украшать роскошное пиршество, а сегодня за столом собралась только семья. Семья. Он покачал головой. Гейбриел уже привык к роли будущего мужа Психеи. Как он будет тосковать по такой гармонии, дружелюбию, смеху и доброжелательности, когда придется покинуть этот дом, этих людей.– Я думаю, приятно быть красивой, – задумчиво сказала Цирцея.– Дорогая, ты очень мила, – возразила сестре изумленная Психея.– Нет, волосы у меня не светлые, а какого-то неопределенного коричневого цвета и не вьются, у меня нет красивых голубых глаз и прямого носа. И уж конечно, нет груди.– Цирцея! – рассердилась тетя Софи. – Это не подходящий для обеда разговор. Не отослать ли тебя в классную комнату?– Простите, тетя, – извинилась девочка, – но это точный портрет.Гейбриел сдержал смех, боясь обидеть ребенка.– Цирцея, – тихо сказал он, – все детеныши проходят через период взросления. Ты все еще растешь и вскоре, без сомнения, превратишься в красивую молодую женщину. Тогда всем джентльменам Лондона придется побеспокоиться о своих сердцах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86