Там, в широкой лощине, окруженной скалами, расположился лагерь апачей. Вигвамы держались на вкопанных в землю длинных шестах, их кожаные стенки были растянуты в стороны и крепились небольшими колышками. Женщины с длинными, до пояса, волосами суетились возле небольших костров, готовя завтрак. Воздух был наполнен ароматом жарящегося мяса. Дети как угорелые носились по-утреннему холодку, их крики разносились далеко по округе. Неподалеку прохаживались мужчины в набедренных повязках.
Среди множества этих людей с медной кожей где-то должен быть одинокий белый мужчина. Но где? Джули сжала кулаки. Напряжение, усталость, запах готовящейся пищи, ее собственный голод – от всего этого Джули стало плохо.
Солнце постепенно поднималось все выше, опаляя землю. Жара усиливалась, но Джули все еще сидела в своем укрытии не шелохнувшись. Она не смела спуститься в лагерь. Она могла только тешить себя надеждой хоть мельком увидеть Дерека, узнать, где его держат, убедиться в том, что он все еще здесь.
Справа от нее что-то зашевелилось. Джули резко обернулась и съежилась в комок от страха при виде отвратительной желто-коричневой ящерицы. Рептилия выглядела зловеще и омерзительно. Джули медленно нащупала рукой крупный камень, схватила его и бросила в безобразное создание, но промахнулась. К ее облегчению, ящерица мгновенно убежала.
В ту же секунду она почувствовала резкую боль в ноге. Ее укусила какая-то мелкая тварь с бесчисленным количеством ножек и, как подумалось Джули, с не меньшим числом зубов. Она тут же смахнула с себя зубастое существо, беззвучно застонав от боли. Едва сдерживая слезы, она приказала себе не распускать нюни.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем солнце наконец стало опускаться и яркая голубизна неба потихоньку сменилась серо-лиловыми сумерками.
Пора было возвращаться в пещеру. Однако Джули все не уходила с плато, продолжая глядеть на лагерь сквозь сгущающиеся сумерки. Время шло. Стало уже почти совсем темно, и теперь ей было бы уже нелегко отыскать пещеру.
И в этот момент Джули безо всякого удивления поняла, что вовсе не собирается возвращаться туда, не собирается отступать, нет! Если бы Сюджин стало известно, что Джули собирается предпринять, она наверняка бы пришла в ужас. Джули решила сделать единственно возможное. Она пойдет за Дереком. Прямо сейчас.
Прежде чем встать и спуститься к лагерю, она вызвала в памяти образ Терезы, голос Майлза, вспомнила глаза Дерека – все то, что она постоянно хранила в своем сердце. Это придало ей сил. Затем она долго молилась. Наконец Джули встала и, бросив прощальный взгляд на тихое, безмолвное плато, стала осторожно спускаться к лагерю. Становилось холодно, и она плотнее закуталась в свою черную накидку, мимоходом подумав о том, что накидка к тому же делает ее менее заметной в темноте. Пробравшись через нагромождения камней и заросли кустарника, Джули наконец спустилась с горы и направилась прямиком к лагерю. Весь путь занял у нее примерно полчаса, хотя ей показалось, что не прошло и пяти минут.
Индейцы сидели вокруг костров – готовили пищу и ужинали. Джули насчитала шесть огоньков и предположила, что возле каждого сидели человек пять-шесть, включая детей. Она остановилась перед входом в лагерь, поплотнее закутала свое дрожащее тело в накидку и направилась прямо к кострам.
Первым, кто заметил ее, был крепкий, мускулистый мужчина с широкой обнаженной грудью и длинными, до плеч, черными волосами. На нем была только набедренная повязка. Как только он увидел нежданную гостью, его глаза вспыхнули, он вскочил на ноги и направился к ней. Джули заставила себя держаться твердо, не отступила и не вздрогнула, даже когда он взял ее за руку и повел за собой. На несколько секунд над индейским лагерем повисла тишина – все замерли от удивления, затем ночь взорвалась возбужденными криками. Джули только крепче сжала зубы. Она не опустила глаз, мысленно твердя себе, что нужно держаться прямо и с достоинством. Но через некоторое время она почувствовала, что уже больше не может выносить прикосновение этой смуглой руки, которая уверенно держала ее за запястье, и вырвалась. Индеец сердито посмотрел на Джули и потянулся было к ней снова, но тут за его спиной началось какое-то волнение, он обернулся и опустил руку. Джули поняла, что что-то произошло.
Медленно повернувшись, она заметила выражение благоговейного страха на лицах обступивших ее апачей, и когда она увидела того, на кого были направлены их взгляды, то все поняла. Должно быть, это и был сам Кочиз – кто же еще мог выглядеть столь надменно. Даже тот воин, что несколько минут назад держал ее за руку и казался таким уверенным в себе, смиренно опустил голову. Лагерь затих. Даже дети и те замолчали и замерли, приготовившись почтительно внимать всему, что ни скажет Кочиз.
Джули внимательно смотрела на вождя. Он был выше, чем остальные, с широкими плечами и мощной мускулистой грудью. Взгляд Джули приковало его лицо. Его глаза были полны недюжинного ума, а не надменности, как ожидала Джули. У него был крупный прямой нос и очень высокий лоб. Блестящие черные волосы свисали до плеч. Шею украшали ниточки бус. Он стоял перед ней молча, широко расставив мощные ноги и уперев руки в бедра.
Джули решила попробовать заговорить с ним. А что ей еще оставалось делать?
– Я женщина белого человека, и я пришла забрать его домой. Вы должны его отпустить!
Она почувствовала себя глупо, сообразив, что он ровным счетом ничего не понимает. Сюджин рассказывала, что он не говорит по-английски, а она не знала ни единого слова на языке чирикауа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70