А заодно и забить гвоздями чердачное окно. – Он вышел в холл, чтобы отдать распоряжение дворецкому.
Вернувшись в салон, он сообщил, что вечером, когда леди Мертон будет беседовать со священником, дыры будут заделаны. Мисс Монтис обычно присутствует при встрече, которая происходит внизу.
– Что?! Сент Джон опять будет здесь? – захохотал Льюис. – Скоро мы услышим, что он переезжает в наш дом на постоянное жительство. Послушай, Джон, не кажется ли тебе, что Монтис с ним заодно?
Лорд Мертон указал взглядом на потолок.
– Давай попробуем поверить пока, что викарий тут не при чем, Льюис. Мамины приступы духомании ему обходятся дороже, чем всем остальным. Она рассчитывает на его поддержку. Сент Джон никогда нас не подводил, он отличный человек.
Льюис шепнул Чарити:
– Он наш кузен. Джон устроил его в местном приходе.
Когда все вопросы обговорили, Льюис предложил показать Чарити дом. Она согласилась, но в следующую минуту пожалела, заметив, что Мертон огорчился.
Настроение ее поднялось, когда Мертон крикнул Льюису вслед:
– Можешь сводить мисс Вейнрайт на конюшню. Выберите там лошадь для верховой езды для мисс Вейнрайт. – Затем обратился к Чарити. – Надеюсь, вы не рассердитесь – я позволил себе небольшую вольность – утром послал верхового за вашим костюмом, мэм. Если ничто не помешает, он к вечеру будет здесь.
«Значит, он не забыл!» – Такая оперативность доказывала, что ему очень хочется покататься с ней верхом.
Осмотр здания с Льюисом в качестве гида оказался мало информативным, как и ожидала Чарити. Он ничего не знал ни об архитектуре дома, ни о его садах. Когда она остановилась в восторге перед кустом роз, он сорвал цветок и небрежным тоном произнес:
– По-моему, это роза. Да, точно, укололся шипом. Черт бы их побрал. Не понимаю, зачем матери нужен полный сад шипов?
Чарити попробовала задать несколько вопросов о том, как они планировали ландшафт сада, но это тоже не вызвало ни должного понимания, ни интереса. Он сказал, правда, что когда казнили Карла Первого, родители посадили багряник, но он не имел представления, где дерево находится и как выглядит.
– В прошлые годы садом занимался некий Рептайл, или Рептон, или что-то в этом роде. Наверное, он срубил дерево. Он вообще сделал нечто непередаваемое с садом: провел ручей, рассадил деревья группами по три. Могу показать, где ловится форель.
От любителя поэзии можно было ожидать более увлекательной экскурсии по столь романтичному месту, но после появления мистера Вейнрайта Льюису даже поэзия показалась скучным занятием по сравнению со спиритизмом. Теперь он был поглощен одной мечтой – охотиться за призраками, накинув на себя черную развевающуюся пелерину на шелковой подкладке.
Единственное место в имении, которое вызывало обоюдный интерес, была конюшня. И она в самом деле была великолепна: стойла – всего двадцать – содержались отлично, в них стояли черные и вороные сильные лошади, поблескивая в солнечных лучах гладкими ухоженными крупами. Лошадьми занимались два конюха – один чистил коня, другой выводил двух на дорогу для упражнений. Чарити выбрала для себя гнедую кобылу по кличке Чаровница. Затем они наблюдали, как через парк к дому подъехала коляска викария, и решили вернуться и проследить, чтобы двери в платяных шкафах и стенах были плотно заделаны.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Наблюдать за тем, как плотник заделывает дыры в шкафах и стенах, занимало Льюиса не больше, чем наблюдение за ростом травы.
– Давайте лучше посмотрим, чем занимается ваш отец, – предложил он Чарити.
Мистера Вейнрайта они отыскали в библиотеке, склонившегося над пожелтевшими листами документов, таящих историю Кифер Холла.
– Вы нашли еще призраков, сэр? – спросил Льюис.
– Интересный отчет о воронах, – ответил Вейнрайт. – Я, конечно, слышал о них раньше. Говорят, что они поселились в имении со времени казни Карла Первого.
– Да? Так давно? – воскликнул Льюис. – Никогда бы не подумал, что вороны живут так долго.
– Речь идет не обо всех птицах, а о шести воронах, виконт Уинтон.
– А! Это те, которые сидят у нас на крыше!
Мистер Вейнрайт не любил, когда его драматизированные монологи прерывались аудиторией. Он нетерпеливо поморщился и продолжал:
– Птицы часто предвещают перемену, хорошую или плохую. В Лонглите говорят, что вся семья погибнет, если лебеди, которые живут у них на озерах, улетят.
– Да, я слышал эту старую басню – то есть… легенду… ещё когда был маленьким, – кивнул Льюис.
– В Редли Холле, где я проводил исследование в прошлом году, – вы не читали случайно мою статью? Нет? У меня есть копия в комнате, если заинтересуетесь, можете почитать. Так вот в Редли лебеди, летая вокруг дома, накликают смерть. В Редли Холле черные лебеди. Была когда-то такая теория, что если черные птицы ведут себя необычно, это приносит смерть в дом. Вороны в Кифер Холле опровергают эту теорию. То, что я нашел в этом отчете сэра Николаса Декастелана, вашего прадеда…
– Не верьте тому, что пишет дядя Николас. Пьяный или трезвый, он никогда в жизни не говорил правду.
– Неужели? – мистер Вейнрайт был шокирован бесцеремонностью суждений Льюиса. – Документы подтверждают, что вороны здесь всегда летали над домом в знак удачи – и этой традиции уже около двухсот лет. Они предсказывали победу в войнах, рождения, свадьбы. Они летали, когда роялисты захватили Марлборо в 1642 году. Ваш предок лорд Уитби Декастелан командовал полком в этом сражении. Затем в 1745 году, когда другой Декастелан принимал участие в победе Британии в Луисберге в Канаде. Несколько побед адмирала Нельсона тоже. Вести об этих победах доходили до Кифер Холла гораздо позже, но птицы узнавали их точное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52