Мы в Обществе считали, что они относятся к сказочным героям.
Мисс Монтис не принимала участия в разговоре, леди Мертон тоже почти весь обед молчала и думала о чем-то своем. Это было видно по ее отсутствующему взгляду.
Чарити рассчитывала, что сможет поговорить с ней после обеда, но когда они перешли в гостиную, мисс Монтис последовала за ними. Позднее, после портвейна, к ним присоединились джентльмены. Беседовали о всяких незначительных вещах. Леди Мертон вдруг предложила мисс Вейнрайт прогуляться в Истли, а также взять лошадь, когда ей нужно, и покататься верхом. Мертон и Льюис подберут ей хорошую лошадку. Когда джентльмены присоединились к ним в гостиной, леди Мертон сослалась на мигрень и захотела подняться в свою комнату. Мисс Монтис пошла за ней, словно они были связаны одной цепью.
Лишенная возможности поговорить с леди Мертон, Чарити надеялась, что хотя бы лорд Мертон уделит ей немного внимания. Но в этот момент отец, не очень озабоченный интересами живых людей, попросил дочь пойти с ним в библиотеку и записать под диктовку некоторые данные.
– Там нам будет слышно, если что-то произойдет в Оружейной комнате, – объяснил он. – Я переложил шлем и желтый камзол на другой стол. Посмотрим, устроит ли это Нэгга или он будет настаивать, чтобы их вообще убрали из комнаты. Это вполне может случиться.
Мертон поморщился, но не возразил по поводу перспективы убрать из комнаты исторические реликвии в угоду привидениям. Как и мать, он казался рассеянным и озабоченным. Чарити очень хотелось узнать, что сказал Пенли. Поработав около часа (духи вели себя тихо), она вернулась в Голубой салон. Лорд Мертон сидел у камина, погруженный в размышления – в руках не было ни книги, ни журнала.
– Вас уже освободили! – он поднялся ей навстречу.
– Где виконт Уинтон? – спросила она.
Лорд Мертон воспринял вопрос как нежелание оставаться наедине с ним и обиделся. Чарити пожалела, что спросила.
– Где-то здесь. Он вам очень нужен? Можно попросить Багота…
– О, нет, он мне вовсе не нужен, просто поинтересовалась, – Мертон пригласил ее сесть в кресло. – Я надеялась, что смогу поговорить с леди Мертон, но мисс Монтис не отходит ни на шаг, – сокрушенно пожаловалась она.
– Я говорил с Пенли. Случилось то, чего боялся Льюис. Мама планирует изменить завещание и передать половину состояния в Сент Албани Фонд. Не знаю, как лучше поступить. Поскольку речь идет только о половине состояния, я не уверен, могу ли взять на себя смелость отговаривать ее. В конце концов, это ее деньги. В двадцать один год Льюис станет обладателем солидного имения. Ему эти деньги особенно не нужны. Я уверен, даже могу побиться об заклад, что он их промотает. Может быть, Сент Джон потратит их с большей пользой.
– Вы говорили с леди Мертон об этом?
– Да, вскользь. Она меня резко оборвала, заявив, что только рассматривает возможность подобного шага, еще ничего не решено. Но если она примет решение, то мне не удастся ее остановить. Больше я ничего не могу сделать.
Чарити сочла этот момент подходящим, чтобы изложить свои рассуждения.
– Не обижайтесь, лорд Мертон, но… – начала она.
– Пора оставить формальности – можете называть меня просто Мертон.
– Как угодно. Но я хочу сказать другое. Вам наверняка известно, что такое индульгенция.
– Индульгенция? Вы католичка, папистка, мэм!
– Нет. Я имею в виду старые времена, когда можно было получить отпущение грехов, купив индульгенцию.
– А, понимаю вашу мысль: маман хочет искупить грех и избавиться от геенны огненной, заплатив деньги церкви?
– Вы угадали? А что это может быть за грех?
– Клянусь, не знаю. Давайте изменим сократовский метод вопросов и ответов. Если что-нибудь знаете, умоляю, расскажите.
– Сократ? Я всегда полагала, что это метод отца – так он заставляет противников соглашаться с его мыслями в Обществе. Ну, ладно, продолжу. Я убеждена, что когда леди сходит со стези добродетели, в этом всегда повинен или замешан джентльмен. Мне просто пришло на ум – это не утверждение, а предположение – что, если леди Мертон когда-то нарушила супружескую верность?
Мертон был неприятно удивлен этим предположением, но ответил вежливо:
– Отец любил женщин, чего скрывать, но о маман никогда ничего подобного я не слыхал. Думаю, что это маловероятно.
– Но вряд ли она переживает чувство вины из-за неверности супруга – это неестественно.
– Не спорю. Однако, если ваше предположение правильно, согласитесь, что пять тысяч фунтов – цена слишком высокая за один адюльтер.
– Это зависит от того, насколько серьезна была измена, – хитро заметила она. – Если были последствия, – я имею в виду серьезные последствия,… ребенок, например, то…
– Господь с вами! Неужели вы думаете, что она хочет под прикрытием фонда передать деньги этому ребенку? – он задумался. – Это не только смешно, но просто невероятно. Мама никогда не уезжала далеко от дома. Факт рождения ребенка она вряд ли могла скрыть от отца, а он бы не потерпел подобного в доме.
– Мы не знаем, что именно произошло. В то время вы были еще ребенком, а может быть, вас и вовсе не было – еще не родились. К этому именно сводится моя мысль – один из вас – виконт Уинтон или вы можете
оказаться незаконным ребенком, то есть отцом одного из вас был не лорд Мертон, хотя вам об этом неизвестно. Он смотрел на нее, не в силах произнести ни слова, словно громом пораженный. Наконец, пришел в себя и бросил в сердцах:
– Вы сошли с ума!
– Пожалуйста, не надо горячиться, лорд Мертон, я только высказала предположение и ничего не утверждаю.
– Если бы вам довелось видеть моего отца, вы бы поняли, что то, о чем вы говорите, абсолютно невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52