— Гален кивнул в сторону группы детей, резвящихся на пляже недалеко от них. — Барри с этими ребятишками. За ними присматривает служащий гостиницы.
— Барри в эти два месяца видел тебя куда чаще, чем я. Где ты был?
— То там, то сям. Мне казалось, что тебе нужно просто полежать на солнце и побыть наедине с сыном. Ты была не в лучшем виде, когда мы уезжали из Джорджии.
Это было еще слабо сказано. Она напоминала взведенную пружину, ее переполняли горечь, сожаление и усталость, пробирающая до костей. Первую неделю она почти ничего не говорила, будто онемела, и только потом, постепенно, начала приходить в себя.
— Да я была просто развалиной. Руины человеческой личности.
— Сейчас ты выглядишь лучше. — Он уставился на океан. — Я сегодня звонил Логану, он сказал, что мы спокойно можем возвращаться в Штаты. Агентство по борьбе с наркотиками не собирается напрягаться и расследовать убийство Чавеза и его банды. Они рады от них избавиться. Манеро говорит, что среди наркодельцов ничего не слышно о каком-либо возмездии. Они слишком заняты дележом владений Чавеза.
— Значит, все позади?
— Похоже на то. Мы вернемся в Штаты и сделаем тебе нормальные документы. Ты ведь этого хочешь?
— Конечно, хочу.
— Ладно. — Он поднялся на ноги. — Тогда я все подготовлю. Мы сможем уехать через несколько дней.
Елена смотрела, как он идет к гостинице. Солнце играло в его коротко стриженных темных волосах, и двигался он с присущей ему кошачьей грацией. Он явно выполнял задание.
Он собирался доделать все мелочи и украсить хорошо сделанную работу пышным шелковым бантом.
Ничего не выйдет, Гален.
Елена глубоко вздохнула и немного постояла у двери в номер Галена.
«Сделай это, и все».
Она открыла дверь. В комнате было темно.
— Гален?
— Я на балконе. Какие-нибудь проблемы?
— Да. — Она прошла через комнату и присоединилась к нему.
— Барри?
— Нет. Не все же касается Барри.
— А ты меня едва не одурачила.
— Потому что ты слеп. Я люблю сына, но он не единственный человек в моей жизни. Если бы ты не был так чертовски тактичен, ты позвал бы меня в свою постель по меньшей мере месяц назад. Вместо этого ты заставил меня ждать. — Она подошла поближе. — Ты лишил меня уверенности, а мне это не нравится.
Гален улыбнулся:
— И что ты собралась делать?
— Я собралась сказать, что люблю тебя, и думаю, что ты тоже меня любишь. Я дам тебе немного времени подумать, но будет справедливо предупредить, что я верю в брак.
— И когда ты решила, что испытываешь это безмерное влечение ко мне?
— Мне кажется, в тот момент, когда я выбросила оружие перед боем с Чавезом.
Он моргнул.
— Что?
— Я знала, что на дереве может сидеть снайпер, но я все равно выбросила оружие, потому что знала, что ты рядом и сделаешь все, что обещал.
Он расхохотался, откинув назад голову.
— Господи, самое оригинальное объяснение в любви, какое мне только приходилось слышать.
— Кончай смеяться. — Она постаралась говорить спокойно. — Для меня это важно. Мне трудно полагаться на кого-то, кому-то доверять. Ты сказал, что я не одна, что я больше не должна быть одна. Так вот, я хочу поймать тебя на слове. — Она посмотрела на него. — Так что решай, что делать.
— А если не решу?
— Тогда я решу за тебя. — Она подошла совсем близко и положила голову ему на грудь. — Я стану ездить за тобой по всему миру, пока тебе не надоест постоянно видеть за своей спиной меня и Барри. Ты не сможешь волочиться за другими женщинами, я всех распугаю.
— Ты станешь охотиться на меня?
— Везде. Всегда.
— Получается, что я на крючке. Раз уж я такой мирный парень, я не хочу, чтобы пострадали невинные… Слушай, ты меня лягнула? Это никуда не годится.
— Я не остановлюсь на этом, если ты…
— Ш-ш-ш. Не надо угроз. Ты не представляешь, чего мне стоило дождаться, когда ты придешь ко мне! — Гален взял ее лицо в ладони и заглянул в глаза.
Она резко вдохнула, увидев выражение его глаз.
— Так тебе и надо. Ничего нет страшного в небольшой агрессивности.
— Это ты так думаешь. В прошлом ты угрожала мне лично и как мужчине.
— Это другое.
— Между нами все другое. Поэтому либо все должно быть правильно, либо никак.
— А сейчас правильно?
Его лицо все приближалось, голос стал еле слышным.
— Правильно.
И на веранде воцарилось долгое молчание.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65