Буду вам весьма за это признательна.
Лейн непроизвольно подумал об открытом личике Тая, на котором ясно написано, что он обожает его, Лейна, как героя. Никто прежде не смотрел на него так. Он удивился, что чувства мальчика так много для него значат.
– А что вы скажете Таю?
– Что у вас множество неотложных дел и что вам пришлось неожиданно уехать.
– Он подумает, что я уехал, даже не простившись с ним.
– Я скажу, что вы хотели это сделать, но у вас не было времени.
– Сколько лжи, Рейчел.
– Я не лгу, – тихо возразила она.
Она отвернулась, не в силах вынести его острого взгляда. Руки у нее дрожали.
– Лжете, Рейчел. Лжете себе и мне, а теперь вот собираетесь солгать и Таю.
Он сделал шаг и остановился, оказавшись позади нее. Поля шляпы скрывали ее лицо, но он знал, что она смущена и будет все отрицать.
Ему показалось, что она прошептала «пожалуйста, не надо», прежде чем он положил руки ей на плечи и мягко повернул ее к себе, заставив посмотреть ему в лицо. Потом принялся развязывать ленты ее шляпы.
– Я знаю, почему вы не хотите больше меня видеть. И это не имеет ничего общего со всеми этими объяснениями. Вы боитесь вот этого…
Лейн осторожно снял с молодой женщины шляпу и отбросил в сторону, потом наклонился к ней, и их губы встретились. Поцелуй был нежный, такой нежный и нетребовательный, на какой только Лейн был способен. Но все равно – он не мог не теребить, не покусывать ее губ, не обвести их языком. Он почувствовал, как ее тут же охватила дрожь, и поднял голову.
– Вы боитесь, что не понравитесь мне, да? Вы все еще верите в то, что наговорил вам Стюарт. Вы убеждены, что в постели вас ждет неудача, и боитесь, что это окажется правдой.
Слезы застили ей глаза. Она попыталась остановить их, не дать им потечь по лицу, но не могла. Его руки соскользнули с ее плеч вниз, к ее рукам; он взял ее за руки. Пальцы у нее были вялые, безжизненные, словно у нее не осталось ни капли собственной воли. Она ненавидела его за то, что он умел заглядывать в темные уголки ее сознания, где обитает правда. Все, что он сказал, было правдой; она поняла это сразу, как только он произнес эти слова. Она заботилась на самом деле не о своей репутации, потому что и без того уже выдержала целый поток сплетен после смерти Стюарта.
И еще она знала, что решила быть независимой от Маккенна, и что бы они ни сказали, что бы ни сделали, какие бы проповеди ни читали ей, это ей не причинит вреда. Они обожают Тая. Этого изменить нельзя, что бы она ни сделала. Он – сын Стюарта, он их плоть и кровь. Они никогда не лишат ее сына наследства только для того, чтобы досадить ей.
Все ее доводы исчезали один за другим после слов Лейна. Она увидела правду такой, какова она есть. Он обнажил ее страхи. Его глаза полны тоски и жгучего желания, но что появится в них, если он увидит, что она ни на что не способна? Сожаление? Разочарование? Холодное нескрываемое презрение, которое она столько раз читала в глазах Стюарта?
– Признайтесь же, что вы боитесь. Боитесь позволить кому-либо прикоснуться к вам.
Она вывернулась из его рук и подошла к Димплсе, которая стреноженная паслась неподалеку. Молодая женщина прижалась лицом к сильной шее лошади, изо всех сил стараясь не расплакаться.
– Я боюсь, – прошептала она.
Его ответ был ясным и впечатляющим.
– Я тоже боялся близости, Рейчел. Когда-то, давным-давно она приводила меня в ужас.
Он не сделал ни одного шага по направлению к ней и ничего больше не сказал. Он просто стоял и ждал, пока его слова дойдут до нее, ждал, пока она осознает, что за ними скрывается. Он знал, что за этим последуют вопросы, вопросы и ответы, которых он не давал ни одной живой душе: но он ответит Рейчел, потому что тем самым выведет ее из мрака на свет.
Через мгновение она подняла голову и вытерла лицо тыльной стороной руки. И через плечо бросила на Лейна взгляд, полный сомнений.
– Вы никогда ничего в жизни не боялись, Лейн Кэссиди.
Его глаза потемнели от боли, взгляд их стал пристальным, устремленным куда-то вдаль. Рот его крепко сжался. Он вдруг стал очень похож на непослушного шестнадцатилетнего юнца, которого она когда-то пыталась учить. Рейчел замерла, пытаясь припомнить какие-то детали из его прошлого.
Она знала, что Лейн – незаконнорожденный племянник Чейза Кэссиди. Его мать, сестра Чейза, была убита у него на глазах. Не узнав толком подробностей ее смерти, Чейз Кэссиди обвинил трех бродяг, пытавшихся изнасиловать его сестру. Он бросил Лейна на попечение соседки, а сам пустился выслеживать тех, кто, по его мнению, был виноват в смерти Сэлли.
Прошло одиннадцать лет, прежде чем Чейз вернулся. Он отправился в погоню с шайкой каких-то изгоев, надеясь настигнуть трио убийц, которых ему не терпелось увидеть на виселице. Арестованный за соучастие в ограбление банка, он провел девять лет в Территориальной тюрьме, прежде чем вернулся домой и взял мальчика к себе. Вскоре после этого он приехал в школу, где преподавала Рейчел, и привел с собой Лейна.
Рейчел смотрела на Лейна – на его твердый подбородок, на жесткую линию губ – и думала, что знает о нем все, что можно. Но его слов о том, что он боялся интимности, боялся чужих прикосновений, она не поняла.
– Что случилось?
Он вздохнул долгим медленным вздохом, при этом плечи его расслабились. Лейн снял шляпу, провел рукой по волосам, потом опять надел ее. Он посмотрел на что-то, находящееся за соснами, растущими у подножия холма, покрытого летней травой, уже сожженной солнцем. Стоять на земле своего дяди, смотреть на ландшафт, простирающийся до самого горизонта – это все равно, что рассматривать прошлое сквозь наслоения множества лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97