После 1985 года начинается новый период в творчестве А.А. Зиновьева. На
горбачевскую перестройку он откликнулся тем, что расширил исследовательскую
тематику, обратившись к изучению современного Запада, и одновременно с этим
изменил акценты и тональность в описании и оценке советского коммунизма.
Свой талант социального сатирика он теперь направил в сторону Запада, а при
анализе советского опыта в его трудах стало доминировать заинтересованное
понимание. Все началось с того, что А.А. Зиновьев с самого начала обозначил
свое резко отрицательное отношение к перестройке, которую он тут же окрестил
катастройкой. Следует обратить внимание: он сделал это тогда, когда и в
Советском Союзе, и во всем мире перестройка воспринималась как эпоха
гуманистического обновления социализма, когда многие ученые, писатели,
философы, деятели культуры, журналисты, прочие известные люди через
бесчисленные средства массовой информации в состоянии всеобщей эйфории
приветствовали перестройку, когда миллионы людей пришли в состояние
радостного возбуждения - ходили на митинги, спорили, строили планы,
лихорадочно что-то делали. Чтобы пойти против такого потока, недостаточно
одного мужества. Надо еще иметь знание истины. И, как показал опыт, к
сожалению подтвердивший все печальные прогнозы Зиновьева, он имел такое
знание. Его позиция, если ее выразить предельно кратко, состояла в
следующем. Кризис, в котором оказался к середине восьмидесятых годов
Советский Союз, есть специфический кризис коммунистической системы, кризис
управления. Он требует своих особых средств разрешения. Рыночная реформа и
либерализация для этих целей не подходят, они являются сугубо западными
методами и могут привести лишь к краху советского социального строя, а
вместе с ним и к краху страны. Чтобы обосновать эту свою позицию, он, с
одной стороны, провел исследование эволюции социальной системы современного
Запада. Его результаты опубликованы в изданных теперь уже в Москве работах
"Запад" (1995) и "Глобальный человейник" (1997). Первая из них написана в
форме научного эссе, а вторая представляет собой социологический роман и
удачно автором предисловия и редактором Л.И. Грековым была названа "зияющими
высотами" капитализма (западнизма). И для существа дела, и для биографии
А.А. Зиновьева показательно, что его работы, критически анализирующие
советский коммунизм, впервые появились на Западе, а работы, посвященные
исследованию Запада, - в России. С другой стороны, А.А. Зиновьев стал
показывать скрытые угрозы и неадекватность методов перестройки, выявляя
одновременно с этим огромный для истории России, по его мнению ничем не
заменимый потенциал коммунистической системы. Об этом - его многочисленные
работы этих лет: "Горбачевизм" (1988), "Катастройка" (1988), "Смута" (1994),
"Русский эксперимент" (1994). А.А. Зиновьев свою позицию также активно
заявлял в многочисленных научных и публицистических статьях, интервью,
выступлениях на радио и телевидении, которые лишь отчасти собраны в сборнике
"Посткоммунистическая Россия" (М., 1996).
Перестройка, как бы ее ни ругал А.А. Зиновьев, имела, по крайней мере,
одну положительную сторону, которую не может отрицать даже он. Она дала
возможность ему вернуться на родину, в Россию, хотя, правда, уже и в другую
Россию, чем та, которую он покинул. Если выдворение А.А. Зиновьева из страны
государство взяло целиком на себя, то его возвращение оно интерпретировало
как его личное дело, ограничившись официальным актом восстановления в
гражданстве (1990). Как показывает опыт, А. Зиновьев - человек, который
умеет писать книги, но не умеет устраиваться в жизни И ему понадобилось
много лет, чтобы создать практические предпосылки для возвращения. В июне
1999 года А.А. Зиновьев вернулся на постоянное жительство в Россию, в
Москву. Начинается новый этап его жизни и творчества.
Такова биография А.А. Зиновьева в ее самом общем, событийном аспекте
(хочу обратить внимание, что речь идет именно об общих контурах его
биографии, так как многие факты, аспекты жизни, труды остались за скобкой,
плохо изучены, и об общих контурах его деятельности как ученого и отчасти
писателя, в своих заметках я не касаюсь его поэзии, драматургии,
изобразительного искусства). Что касается ее внутреннего, психологического,
личностного аспекта, то он отражен в литературных произведениях автора, в
которых под тем или иным именем, часто под многими, он выводит самого себя,
а также в очень выразительных художественных автопортретах. Иногда об этом
он высказывается в интервью, побуждаемый вопросами собеседника. Отмечу
только некоторые его суждения о самом себе.
Самое броское и часто повторяемое из них; "Я сам есть суверенное
государство из одного человека". Все видят эпатирующую дерзость этого
утверждения, но не замечают его полемической заостренности против
упрощенного толкования суждения, согласно которому нельзя жить в обществе и
быть независимым от него. Можно, говорит А.А. Зиновьев. А в своей социологии
он даже доказывает, что только обретя такую независимость человек становится
Человеком. Речь идет не о независимости пренебрегающего общественными
условностями циника, или все себе подчиняющего хозяина жизни, или
спрятавшегося в свой уютный изолированный мирок мещанина, или увлеченного
собиранием бабочек чудика и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38